Дедушка П

Абрамов Владимир

– Ага... А что, где-то ещё сегодня взрывали ядерную боеголовку?

– Нет, только в Африке, – на автомате ответила Хоук. – Но зачем?

– Явно не для того, чтобы повеселиться. Мы с Эми уничтожали очередного Тёмного Лорда со свитой, и стоит отметить, вполне успешно.

– Кошмар! – произнесла Хоук. – Гарри, во что ты опять ввязался?

– На этот раз со всем развязался. В общем, Лиз, официально заявляю, я буду счастлив с тобой развестись. Надеюсь, вы со Снейпом придёте на нашу с Эми свадьбу?

– Конечно, – подтвердила Хоук.

– Полагаю –

такое радостное событие надо отметить! – В голосе Эмили чувствовалось море счастья, глаза радостно светились, и вообще, она словно сияла от восторга. – Это же такое потрясающее событие – развод... Подобное случается не чаще, чем свадьба!

Хоук рассмеялась, а я закатил глаза к потолку.

– Тимми, сегодня празднуем наш с миссис Элизабет Хоук развод, накрывайте праздничный стол, – сказал я в пустоту.

Домовой эльф меня точно услышал, поскольку стол тут же был сервирован и уставлен выпивкой с закусками.

– Кстати, Лиз, у меня для тебя и Северуса есть замечательный подарок на свадьбу, но я вручу его сразу.

– Какой? – тут же проявила любопытство Хоук.

– Вообще-то, изначально планировалось подарок вручить лишь тебе, но я договорюсь за вас обоих... – Я сделал многозначительную паузу. – Помнишь, к тебе недавно приходил молодой китаец, который очень заинтересовался зельем Регенерации?

– Да, был такой, – наморщив носик, ответила Хоук.

– Так вот, этому китайцу более двух тысяч лет, он самый старый и самый знающий магистр алхимии на нашей планете. Его зовут...

– Ци Йен, – перебила меня Хоук. – Ты хочешь сказать, что этот тот самый Ци Йен, который написал древнекитайские труды по алхимии, которые каким-то образом попали в руки Николаса Фламеля, и по которым он воссоздал философский камень? Это точно не однофамилец, а то у китайцев имена одинаковые?

– Я не знал таких подробностей о Фламеле. – На моё лицо вылезла насмешливая улыбка. – Подумать только, а европейцы его считают единственным создателем философского камня. А он, просто сумел как-то заполучить инструкцию по создания камушка и прочитать старые китайские иероглифы. Лиз, ты зря сомневаешься – это тот самый Ци Йен, китайский алхимик, родившийся ещё до нашей эры.

– Но как тебе удалось найти, а главное – уговорить такого великого человека? – удивилась Хоук.

– Это же Гарри, – протянула Бробст. – Чему ты удивляешься? Мы сегодня взорвали ядерную бомбу, вы развелись, а тебя удивляет, что он знаком с магистром алхимии? Я бы удивилась, если у него такого знакомства не было.

– Мистер Йен стал моим должником. Из меня зельевар и алхимик не очень, но вот для тебя – это самое то.

Эпилог

Двенадцать лет спустя.

Осень в этом году настала как-то внезапно. Утро первого сентября в Лондоне было холодным, люди не удивились бы, если бы пошёл снег. Деревья уже были покрыты золотистыми листьями, разительно отличаясь от зелёной растительности Сиднея. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу,

выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины. Прекрасная пара, состоящая из невероятно очаровательной блондинки, которая выглядела очень юной, всего на двадцать пять лет и жгучего брюнета, худого и высокого, с большим горбатым носом, выглядящего на те же самые двадцать пять лет, толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущенно ухали. Голубоглазая девятилетняя девочка с роскошными платиновыми волосами, чуть не плача, плелась позади черноволосых братьев-близнецов, крепко вцепившись в отцовскую руку.

– Погоди, осталось недолго, скоро и ты поедешь, – сказал ей отец, которым оказался Северус Снейп, всемирно известный австралийский грандмастер зельеварения.

– Два года, – всхлипнула Лили, его дочка-блондинка. – А я хочу сейчас!

Пассажиры с любопытством глазели на сов, пока семейство двигалось к разделительному барьеру между девятой и десятой платформой. Сквозь окружающий шум донесся звонкий мальчишеский голос одного из близнецов. Сыновья молодой пары продолжали спор, начатый в машине.

– Не буду! Не буду я в Слизерине! – восклицал Эдвард, мальчик, идущий справа.

– Гарольд, прекрати! – сказала его мама, Элизабет Хоук.

– Да я только сказал, чтобы он шёл поступать вместе со мной на Слизерин, – Гарольд улыбнулся брату-близнецу. — Что тут такого? Ведь попасть в Сли…

– Гарольд, а почему ты решил поступать на Слизерин? – вдруг спросил Северус Снейп у сына.

– Эм... – Гарольд стушевался. – Дядя Гарри обещал мне кое-что, если я поступлю на Слизерин. Только я не скажу, что именно – это секрет.

– Ах, дядя Гарри... – нахмурившись, протянул Северус. – Вечно этот Адамс что-то мутит. Ещё в школе с самого поступления был шебутной, теперь вот, моих сыновей на какую-то аферу подбивает.

– Севи, солнышко, – обратилась к мужчине Элизабет. – Гарри хороший парень, он детям никогда плохого не посоветует.

– Ну да, – скептически заметил Северус, выразительно вскинув кверху брови. – А не он ли несколько лет назад пришёл в школу Валлаби и посоветовал школьникам собирать металлолом на магловских свалках в сумки с расширенным пространством, нося активированный маглооталкивающий амулет, а потом сдавать этот металлолом маглам, у которых его... хм... позаимствовали?

– Ха-ха-ха! – Рассмеялась Элизабет. – Так ведь, когда он провожал сына в школу первого февраля, вначале к нему подошёл мальчик-старшеклассник и таинственным шёпотом предложил по дешёвке купить слиток золота, который оказался трансфигурированным. Только после этого Гарри пошёл детям читать лекцию о том, как надо правильно зарабатывать и при этом не попадаться властям.

– Гениальный поступок! – саркастично произнёс Северус. – Грандмастеру трансфигурации предлагать купить трансфигурированный слиток золота. Я молчу о том, что Адамсу вообще что-то предлагать купить чревато. Это случаем был не его внебрачный отпрыск?