Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием
Шрифт:
Как правило, ни один из типов разрушительности не встречается в чистом виде. Если человек болен упрямством, вздорностью, склочностью, с ним лучше не связываться. Он не даст ничего нормально сделать, не даст спокойно жить. Упрямому бесполезно что либо объяснять или о чём то просить. Он будет делать всё «по своему», и это в лучшем случае, в худшем он будет делать всё поперёк, потому что это единственное, что он умеет делать, и что у него получается. Это пример ненаказуемого по закону разрушения, заключающегося в том, чтобы не давать, мешать, пакостить кому-то безответному (мужу, жене, ребёнку, подчинённому). Такой разрушитель стремится, насколько ему позволяют обстоятельства и свои возможности, разрушать все намерения своей жертвы в их зародыше. Или даже до их появления, так мать
Для людей, у которых нет ни ума, ни талантов, такая минимизированная программа действий очень удобна. Разрушителю нет нужды строить долгосрочные планы, принимать сложные решения и их выполнять. Вообще не нужна никакая работа мысли или воли. Всё предельно просто: уловил малейшее движение намерения у своей жертвы – помешал! Такой человек получает удовлетворение оттого, что кому-то, кого он избрал (не всегда это осознавая) своей жертвой, он постоянно перечит, всё делает наоборот. В нём работает программа «делай всё поперёк». Ты ему слово – он тебе два. Помешать, не дать что то сделать, испортить настроение, отравить жизнь – для этого типа разрушителей означает сделать дело. И он испытывает при этом чувство «законного» удовлетворения. Но чаще это она. Что либо ей объяснять бесполезно, это только послужит поводом для нового скандала. Французская пословица гласит: «Настоящая женщина может из ничего сделать три вещи: салат, шляпку и скандал». Кто то скажет – пустяк! Ничего подобного, это очень разрушительно, и стольким отравило жизнь, что не счесть.
Приведенную классификацию можно дополнить разделением на разрушителей по глупости и разрушителей по ненависти. К первым относится М. Горбачёв, из вторых состояла верхушка большевиков. Они были преимущественно не русскими и называли себя интернационалистами. И была у них красивая «ксива» про борьбу против эксплуатации, передачу всего награбленного народу, объединение пролетариев всех стран, мировую революцию. Главными пролетариями были два марателя бумаги: журналист с явно выраженными криминальными склонностями Лейба Бронштейн (присвоивший себе дворянскую фамилию Троцкий) и формально дворянин с кипучей натурой низвергателя Владимир Ульянов. Их дело продолжил недоучившийся семинарист Сосо Джугашвили. Под «гениальным руководством Ленина и Сталина», как тогда было принято говорить, лишились жизни десятки миллионов, а сколько ещё не родилось в ужасающих условиях, созданных ими. А то, как этим упырям удалось оболванить огромный народ, является одной из самых необъяснимых исторических загадок.
Существенным является так же разделение людей на два типа по своему фундаментальному отношению к жизни: активных преобразователей жизни и плывущих по течению с сознанием своей неспособности, незначительности, даже ничтожества. Если первые могут быть как созидателями, так и разрушителями, для вторых характерно ощущение внутренней слабости, неспособность изменить что либо в своей жизни, чувство беспомощности перед судьбой, что превращает их в невольных разрушителей. Сильные натуры справляются с противоречиями, слабые невротизируются, застревая в состоянии постоянного конфликта с собой и окружением. Сильный созидатель преодолевает трудности без ущерба для своей личности, у невротика все конфликты усиливаются до такой степени, что делают удовлетворительное решение невозможным. Слабость характера в целом сдвигает деятельность в область разрушения. Нерешительность, ничтожность личности, узость кругозора, примитивность интересов могут оказаться в определённых обстоятельствах (например, при больших властных полномочиях) губительными.
1.7. Разрушение очевидное и скрытое
Мы оказываемся не в состоянии адекватно воспринимать разрушительность, во-первых, потому, что разрушители зачастую весьма умело её маскируют, а во-вторых потому, что мы к ней привыкли и просто не видим её. Поэтому катастрофы, войны, перевороты, революции для нас всегда неожиданность. Хорошим помощником в выявлении разрушения может оказаться классификация по его очевидности:
1. Вопиющее
2.
3. Не совсем очевидное
4. Скрытое от взора большинства
5. Очевидность которого даже искушённому наблюдателю становится ясна спустя большое время.
К «вопиющим» разрушениям относятся гражданские войны, предательство и подлость по отношению к людям, от которых ты видел только добро. К «вполне очевидным» относятся войны, разрушение выдающихся памятников культуры, алкоголизм, бандитизм, коррупция. Полный список займёт несколько страниц. «И дебилов различных я видел за свою жизнь немало, и выродков всякого калибра встречал предостаточно, всякую сволочь наблюдал в преизбытке но чтобы всё это в таком количестве, и в такой концентрации…». О чём это, спросит читатель. Автор или человеконенавистник, или он по воле судьбы попал в какую-то чрезвычайную ситуацию, например, сидит на зоне. Но разве по зоне можно судить о «нормальном» обществе? А почему нет? Ведь заключённые не взялись непонятно откуда, они часть нашего общества. Это своего рода концентрат, в наиболее явном виде демонстрирующий вопиющее разрушение, характерное для нашего общества.
Пример разрушения «вполне очевидного» – это проект строительства в Петербурге небоскрёба высотой 400 м. В народе его метко окрестили газоскрёбом. Зачем он так нужен Газпрому – не совсем ясно. Может деньги девать некуда, а может он открывал какие-то дополнительные возможности, связанные с теми же деньгами. Как бы то ни было госпожа Матвиенко (бывшая в то время губернатором Петербурга) потратила уйму времени (и денег), чтобы изменить общественное мнение, преодолеть вето, которое накладывает градостроительный кодекс на высотное строительство в Петербурге, добиться согласия на реализацию этого проекта в ЮНЕСКО.
Суть проблемы заключается в том, что Петербург – это единственный мегаполис в мире, который сохранил свой исторический центр в почти полной неприкосновенности. Уникальным атрибутом последнего является «небесная линия». Выражение принадлежит Д. С. Лихачёву. Геометрически она представляет собой ровную линию крыш, образовавшуюся как следствие действия двух факторов: расположения города на равнине и ограничения высоты зданий, которое действовало на протяжении почти всей истории существования города. Эта линия не порвана фабричными трубами, хаотически торчащими башнями высоток, она символизирует гармонию неба и земли, спокойное величие Города, который не сломили самые жестокие испытания. У этой истории счастливый конец: Матвиенко вынудили отказаться от строительства небоскрёба в центре города. Это похоже на чудо: культура победила разрушение. Действительно чудо, потому что у разрушителей был безграничный административный и финансовый ресурс.
Бывает разрушительность настолько очевидная, что в её носителе она буквально вопиет о себе с детства. В одном из сериалов действует персонаж, безусловно взятый из жизни, по прозвищу «Крематорий». Он в детстве любил жечь кошек живьём. Кошек, конечно, жалко, но если бы удалось воздвигнуть этот четырёхсотметровый острый кол в центре исторического Петербурга, это было бы разрушение по масштабам просто не сравнимое с судьбами бедных кошек. Но там «Крематорий», а здесь губернатор культурной столицы. Разницу чувствуете?
Вообще идей по разрушению образа Петербурга у чиновников великое множество. Это и нелепый фонтан, бьющий из Невы, напротив стрелки Васильевского острова (понятно, эта стрелка с её ростральными колоннами без фонтана выглядит слабовато, не впечатляет!), и дребезжащая подсветка мостов и телебашни, превращающая Петербург в египетский курорт, каток под Александровской колонной и постоянно устраивающиеся на Дворцовой площади шоу-шабаши. Дворцовая площадь – это уникальный ансамбль. Таких в мире единицы. Он образует сакральное пространство, в которое вступаешь с благоговением. Эта площадь связывает город с небом, утверждая, несмотря на все исторические превратности, его статус величайшей столицы в истории Империи. И малейшие посторонние включения, нарушающие этот священный статус Города, должны быть абсолютно исключены. Но как это объяснить тем, у кого в груди по-прежнему бьётся горячее комсомольское сердце, а в голове ничего нет?