Деградация
Шрифт:
Что делаешь?
Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.
Три попытки угадать.
Тейт почти рассмеялась.
Секс. Дельтапланеризм. Марафон «Звездных Войн: Галактика».
Две правильные. Что случилось, синичка?
Я
Думал, тебя заперли за городом! Я дотрахаю эту суку и принесу «Звездные Войны» к тебе.
Нет. Я дома. ДОМА дома. Типа там, где родилась. В Пенсильвании.
Святые мошонки.
Она действительно прыснула со смеху над этим. Эндж так хорошо понимал ее чувства.
Сама все еще в шоке.
Сатана заставил тебя это сделать?
А кто еще? Сказать, что все прошло не очень, будет преуменьшением.
Плохо?
Хуже.
Детали.
Мама — алкоголик, глотающий таблетки. Папа все еще отказывается признать мое существование. Элли все еще думает, что я самая гнусная шлюха в мире. Ее муж — извращенец, не брезгующий жестоким обращением. Меня ударили в лицо. Я напилась.
Последовала еще одна длинная пауза.
Если тебя ударил Сатана, я убью его, черт побери.
Нет. Муж Элли.
Сатана расстроился или возбудился?
Он сломал чуваку челюсть.
Ладно. Это даже меня немного завело.
Тейт рассмеялась, и тут же ее дверь заскрипела.
— Ты звучишь, как умалишенная, — голос Джеймсона был мягким. Его обволакивал свет из коридора, а затем дверь закрылась, оставив их в темноте.
— Наверное, потому что я такая и есть, — ответила она. Тейт почувствовала, что мужчина садится на край кровати, а затем его рука опустилась на ее живот.
— Над чем смеешься? — спросил он.
— Над Энджем. Мы переписываемся, — объяснила она.
— А, конечно. Энджер. Ты в порядке?
— Тебя действительно волнует?
— Дерзишь.
—
— Я оставлю тебя одну. Еще один день, малышка, а затем ты все выигрываешь, — прошептал Джеймсон и после встал. Вышел за дверь, закрыв ее за собой, не сказав ни слова. Даже не обернулся.
Тейт уставилась на него. Телефон зажат в руке, которую она прижала к груди. Она чувствовала, что он вибрирует от большого количества входящих сообщений от Энджа. Но она их не читала. Она уставилась на дверь, желая, чтобы Сатана вернулся.
Ненавижу быть одна.
***
Очередной день — очередное платье. Джеймсон упаковал ей только одну пару штанов, и она надевала их в больницу — они валялись смятым беспорядком в углу ее комнаты. Поэтому она скользнула в твидовое платье. Возможно, от «Шанель». Девушка чувствовала себя ужасно. Ей хотелось иметь собственную одежду, пару обрезанных шорт и свободную футболку. Ее гетры. Что-нибудь еще. Она сделала неброский макияж и аккуратно собрала волосы, а затем спустилась вниз.
Джеймсон уже сидел в гостиной, разговаривал с Сандерсом. Они оба повернулись, когда она вошла, но Тейт улыбнулась только Сандерсу. Она чувствовала себя истощенной. Пустой. Ее семья высасывала из нее жизнь. Она не понимала этого, но, возможно, именно поэтому была таким роботом в своей прошлой жизни. Они поглощали ее желание жить. Ей нужно было уйти. Если бы не Джеймсон привез их сюда, она отправилась домой автостопом. Похитила бы Сандерса. Угнала машину. Что угодно.
— Порядок? — спросил Джеймсон с резким кивком головы. Она пожала плечами.
— Как никогда. Еще слишком рано для выпивки? — спросила она. Парень кивнул.
— Да.
— Санди, у тебя есть немного «Ксанакса» (прим. пер. — успокоительное)? — спросила она, говоря в шутку.
— В моем багаже, мэм, — ответил Сандерс. Она стояла в шоке секунду, а потом засмеялась.
— Лучше будь осторожен, Санди, иначе я влюблюсь в тебя, — поддразнила она, направляясь к кухне.
По-видимому, для некоторых было не слишком рано, поскольку Тейт заметила, как ее мать лила в свой кофе бренди. Через пару минут вошла Элли, не встречаясь ни с кем взглядом. Роберт вернулся домой поздно вечером, и, хотя его челюсть была неподвижна из-за шины, у него было много чего сказать. Его шумное бурчание было слышно по всему дому. Он подошел к отцу Тейт в слезах. Девушка могла только представить себе, во что она ввязалась в тот день.
Ей не пришлось долго ждать.
— Тейтум! В мой кабинет, сейчас, пожалуйста, — раздался голос ее отца. Она сделала глубокий вдох и последовала за ним в комнату.
— Да? — спросила она, стоя перед его столом.
— Что ты делаешь со своей жизнью? — спросил он. Девушка моргнула пару раз.
— Работаю.
— Чем ты занимаешься?
— Я бармен в центре города.
— Позор.
Она начала сердиться.
— Ну, мне нужно что-то делать, папочка. Ни степени в колледже, ни денег, ни связей. Выбор был не велик. Я очень хороша в этом, и все знают, что Тейтум О'Ши — лучший бармен во всем Бостоне, — ответила она сладким голосом с сарказмом, сочившимся в ее словах.