Деградация
Шрифт:
— Я расстроена, потому что он обещал, что не будет. Рас не похожа на нас, она действительно милая, нормальная девушка. Она всегда была влюблена в Энджа. Ему плевать на нее. Он осыпал ее обещаниями, сказал все эти сладкие словечки, а затем просто свалил. Накормил обещаниями и исчез. Она думает, что они родственные души. А он просто сделал это, чтобы отомстить мне, — объяснила Тейт.
— Отомстить тебе за что? — спросил Джеймсон. Ее взгляд скользнул от него в сторону. Парень мягко сжал ее руку. — Поговори со мной. За что он хотел тебе отомстить?
Тейт вздохнула и наклонилась к нему, обняв его за талию. Она
Мне теперь просто все равно.
— Он мстит мне за то... что я влюбилась в тебя, а не в него, — прошептала она.
Глава 14
Напряженность между ними стала почти невыносимой. Тейтум не думала, что Джеймсон примет ее признание близко к сердцу. Она не сказала, что любит его. Не просила о браке или детях, или о чем-то еще — она знала, что происходит между ними, знала, что это останется безответно. Она ничего не имела против, или, по крайней мере, так она себе твердила. И ему она тоже это сказала сразу после того, как он отпустил ее и отошел, ожесточившись и побледнев в лице.
Всю следующую неделю Тейт провела, доказывая ему, что все в порядке, но это, похоже, не имело значения. Разговор между ними не клеился так, как прежде. Джеймсон предпочитал молча сидеть за столом, а когда она поднимала взгляд, часто видела, как он пялится на нее, выражение его лица при этом было хмурым.
Плохой знак.
Она спрашивала Сандерса, не говорил ли Джеймсон ему что-нибудь, но безрезультатно — Джеймсон не распространялся о своих мыслях. Тейтум начала отсчитывать дни, ожидая, когда он скажет, что все кончено. Она будет ждать, пока он скажет что-нибудь, но не признает себя побежденной. Она, наконец, выиграет одну из их игр.
Странно, однако, это не повлияло на их секс. Во всяком случае, он стал жестче. На следующий день после своей маленькой исповеди Тейт спускалась по лестнице, когда внезапно Джеймсон оказался позади нее, схватил ее за волосы, прижал к стене и спустил ее шорты к лодыжкам. Через день ее поймали на диване в библиотеке. Ночи были одинаковые — секс, секс, и когда она собиралась уснуть, еще немного секса.
Из его рта вылетали лишь грязные слова, а рука не знала пощады. Это напоминало прорыв дамбы. Тейт не могла сказать, наказывал ли он ее за ее признание или вознаграждал. Конечно же, она не жаловалась. Поощряла его, подталкивала к — и через — край как можно чаще, хотела сделать для него все максимально хорошо.
Я хочу, чтобы он помнил меня. Хочу, чтобы каждую женщину после меня он сравнивал со мной, и ему их не хватало. Он будет помнить меня.
В конце недели, когда она склонилась над его столом, пытаясь отдышаться, он сбросил на нее бомбу. Ее трусики валялись комком на полу, а юбка была собрана складками на талии. Скальп саднило, как и ее задницу. Она была на седьмом небе, когда Джеймсон отступил, сел на стул и вздохнул.
—
— Куда уезжаешь? — спросила Тейт, все еще распластавшись на столе.
— Мне нужно лететь в Берлин, — ответил он.
— Как долго тебя не будет? — толкала она. Последовала длинная пауза.
— Я не знаю.
Тейт глубоко вздохнула, облизав губы. Приподнялась и поправила свою одежду. Она не считала это справедливым. Если бы она знала, что они собираются заняться сексом в последний раз, она была бы более напористой. Настаивала на том, чтобы лежать к нему лицом, смотреть ему в глаза. У него были такие удивительные глаза. Она подошла к другому стулу и тоже села. Огонь ревел, как и всегда, но она не возражала против жара, приветствуя шипение на своей коже. Задавалась вопросом, остался ли у Сандерса «Ксанакс»?
— Это конец? — прошептала Тейт. Ни один из них не посмотрел на второго.
— Ты этого хочешь? — спросил Джеймсон.
— Очевидно, нет. Но если хочешь ты, хорошо. Я пойду паковать свои вещи, и когда вернешься домой, даже не узнаешь, что я когда-либо здесь была, — попыталась пошутить она.
— Тейт.
— Хотя нам нужно будет обсудить график опеки над Санди, — засмеялась девушка. — Теперь он наполовину мой. Я хочу...
— Тейтум.
— Что? — спросила она, наконец, посмотрев на него. Крыло спинки кресла скрывало его лицо.
— Это не шутка, — произнес Джеймсон. Она кивнула.
— Я знаю. Просто пытаюсь не вызвать у тебя дискомфорт. Все в порядке, Джеймсон. Клянусь. Я в порядке, — заверила его Тейт. Он вздохнул.
— Почему мне так хорошо с тобой? — прошептал Джеймсон. Она рассмеялась.
— Потому что ты очень плохо со мной обращался, — поддразнила она.
— Хочешь остаться? — спросил парень, и Тейт заметила, как он поворачивает к ней голову. Стало видно его подбородок. Сильную челюсть, строгую линию рта. По ней прокатилась дрожь.
— Не хочу оставаться там, где мне не рады, — ответила она на вопрос.
— Здесь тебе всегда рады, Тейт. Просто… ты должна знать, я не готов к тому, чего хочешь ты, — сказал он ей. Девушка кивнула.
— Я это знаю. И ничего не прошу. Никогда не просила. Может, нам стоит просто положить этому конец, пойти разными путями. Это немного ненормально, да? — засмеялась она. Он вдруг встал, подошел к стулу и поставил на ноги и ее.
— Я не думаю, что это ненормально, — вздохнул Джеймсон, обнимая ее. — Ты небезразлична мне, Тейт. Я ненавижу тебя, и ты многое разрушила, но ты чертовски мне небезразлична. Как ты сделала это со мной?
— В этом я особенная, — прошептала она, и по ее щеке скатилась слеза.
— Это все должно было быть игрой. Что пошло не так? — спросил Джеймсон. Тейт покачала головой.
— Понятия не имею. Может быть, ты был недостаточно подлым, — рассмеялась она.
— А может, слишком подлым. Ты хуже, — ответил Джеймсон, и она действительно рассмеялась.
— Заткнись.
— Я не знаю, что с тобой делать. Не знаю, чего хочу. Но я не хочу, чтобы ты уходила. Дождешься меня? — спросил он мягким голосом, прикоснувшись губами к ее голове. Она сделала глубокий вдох.