Дегустатор боли

Леннон Анастасия

Ричард рассуждал совсем как я. Вот тебе и эффект бумеранга… Я стоял, как полный осел, и не знал, что делать, что говорить. Меня повергла в полнейший шок происходящая ситуация. Впервые в жизни мне стало страшно, ведь если я не защищу Монику, эти уроды сотворят с ней страшные вещи, а я не смогу никак это предотвратить. Хорошую тактику выбрал Ричард, нечего сказать. Застать врасплох, напасть стаей и ударить по самому больному — беспроигрышный вариант.

— Где Джон? — тихо спросил я.

— Общается с ее мамашей, — грубым, низким голосом ответил Джеймс, глянув на Монику. — Эта

шлюха, Саманта, пыталась выгнать нас из дома. Пришлось запереть ее в комнате, чтобы не мешалась.

Я в полной жопе. Ну в какой же я жопе… В жопе, в жопе! Еще и Саманта дома. Отлично, просто чудесно! Две беззащитные женщины и трое здоровых мужиков, от которых я один должен был их защищать. Почему именно я-то?! Какого хуя участь благородного рыцаря выпала именно мне?! За какие заслуги-то? Жил себе спокойно, но нет, надо было трахнуть отличницу в библиотеке и попасть во всю эту заваруху. Не жизнь, а сплошной кусок дерьма!

Я понимал, что силы неравны, что если я кинусь на одного, остальные оттащат меня в сторону и изобьют до беспамятства, если не убьют. Звонить в полицию было невозможно — доступ к телефону был на первом этаже, и я просто не добежал бы туда. Кричать тоже не вариант, ибо кому какое дело, что происходит у соседей?

Ситуации повторялись: когда-то меня так же застал Джон; когда-то так же коллекторы ворвались в дом, где жила Моника со своей семьей. Я не знал, что делать, правда не знал… Я продолжал стоять, как истукан, и ждать, но тут подошел Джон. Он растолкал брата и отца, чтобы взглянуть на меня.

— Тэхен, родной, привет! — протянул он, отравляя меня своей улыбочкой. — Я так скучал, места себе не находил! Надеюсь, ты тоже рад меня видеть, иначе я расстроюсь.

— Чего вы все хотите? — я ощущал себя диким животным, которое загнали в клетку. — Если хотите поквитаться со мной, пошли на улицу, но не трогайте Монику и ее мать. Они не виноваты.

— Ну уж нет… Это было бы слишком просто, — подал голос Ричард. — Думаешь, мы дураки? Одной бойни не хватит, Тэхен, твое мягкое место — это она.

Этот мудак указал пальцем на Монику, которая забилась в угол и дрожала от страха. Я ведь говорил ей, чтобы она валила отсюда, но нет же! Надо было оставаться, смотреть на драку и ждать, когда очередь дойдет и до нее. Идиотка тупая!

Глянув на Мон, я хотел подойти к ней, чтобы успокоить ее, но Джон схватил меня за воротник куртки и дернул обратно к себе.

— Лучше не рыпайся и смотри, как мы будем развлекаться с девчонкой, — Джон пихнул меня к дверному проему, в котором стояли Джеймс и Ричард, и двинулся на Монику. Вот тут мое терпение и лопнуло…

Когда в крови бурлит адреналин, когда тебе нечего терять, ты теряешь самообладание и становишься тем, кем никогда бы не стал в обычной жизни. Говорят, когда человеку по-настоящему страшно, когда приходит осознание, что нужно бороться до конца, когда вопрос идет не о жизни, а о смерти, к нему приходят невероятные силы. Он готов крушить, ломать, сносить все на своем пути, лишь бы спасти или себя, или того, кому грозит опасность. Мне нужно было спасти троих: себя, Монику и Саманту, с которой неизвестно что было.

Мой разум затуманился, из головы разом

вышибло все. Я кинулся на Джона, и мне было похуй, чем все кончится. Повалив его на спину, я отчаянно колотил его по лицу. Ричард и Джеймс навалились на меня и с легкостью швырнули на пол. Положение проигрышное, но терять мне уже нечего. Я отбивался как мог и все время старался подняться на ноги, но мне не давали. Удары были слишком мощными и жестокими. Во рту ощущался металлический вкус крови, тело разрывало от боли на мелкие кусочки, уши заложило, перед глазами все плыло и двоилось.

Где Моника? Что с ней? Я пытался найти ее глазами, но тщетно. Я видел лишь ноги в тяжелых ботинках, кулаки и злые мужские лица. Даже те дружки Джона не били меня с таким остервенением, как эта семейка. Я начинал молиться о скорейшей смерти, лишь бы весь этот ужас прекратился, но снова удар, снова боль, снова крик…

Какая ирония судьбы… Что ни день, то какая-то канитель. Стоило мне выйти из дома, как я снова ввязался в историю. Неужели Бог и правда меня так наказывает? Это была далеко не первая драка, мой организм не успевал полностью восстанавливаться. Меня били по лицу, по печени, по почкам, по ребрам, и я готов был сломаться, но тело странным образом терпело удары и оставалось целым.

В какой-то момент что-то грохнуло, и одно из трех тел упало рядом со мной. Это был Джеймс. Саманта, гениальная женщина, сумела выбраться из комнаты и нанести ему удар тяжелой сковородкой по голове. Я мог бы сказать ей «спасибо», но времени не было. Найдя в себе последние силы, чтобы встать, я воспользовался моментом и снова кинулся в бой. На этот раз я дрался с Джоном и Ричардом. Мне было больно стоять на ногах и драться, но что оставалось делать? Лежать и стонать, какой я бедный и несчастный? Я только успел нанести первый удар по роже Ричарда, как Саманта вновь помогла мне — она и его ударила по башке, отправляя сынка к отключившемуся папаше.

— Спасибо, — наконец прохрипел я, глядя на Джона. — Ну что, уебок, остался ты один?

— Иди сюда, малыш, — весело отозвался он.

Теперь мы дрались вдвоем. Было невыносимо больно, я слабел с каждой минутой, но я был обязан доказать, в первую очередь себе, что я молодец, что я мужик и смогу одолеть своего врага номер один. С Джоном у меня были свои счеты, так что я дрался не только из-за Моники, но и из-за собственного достоинства. Этот мудак когда-то сильно унизил меня, пришло время расплатиться за грешки.

Джон тоже начинал терять силы. Моники и Саманты уже не было (видимо, побежали звонить в полицию), лишь Джеймс и Ричард лежали в комнате на полу. Я видел, как Джону все труднее держаться на ногах, что он хватается за стены и стол, и это придавало мне новых сил. Я бил его то в лицо, то между ребер, получая нехилые ответные удары и мечтая, чтобы козлина свалился к своей ебанутой семейке, и через несколько минут мне это удалось. Я не представлял, как мне удалось одержать победу в этой неравной драке… Это было настоящее чудо. Если бы не Саманта с ее сковородкой, мне пришлось бы намного сложнее. Хоть я и привык драться, но мне всегда было больно физически. Все-таки я живой человек, а не робот.