Дегустаторы смерти

Филоненко Вадим Анатольевич

– А… – Утюг спал с лица. До него только сейчас дошло, в какую жопу мы угодили. – Как же мы выберемся отсюда?!

– Сейчас и до этого дойдем, – остановил его Сумрак. – Итак, скормив аномалиям сотню-другую отмычек, мы посылаем… хм… тебя…

– Ага, щас. Посылалка треснет, – буркнул Утюг.

– Дослушай! Значит, тебя… Ты отважно бросаешься грудью на амбразуру – входишь, скажем, в «удавку». Ту самую, что до тебя ухлопала туеву хучу отмычек. Но ты везучий сукин сын и потому… ништяк! Она вьется вокруг тебя бессильной плетью, а тебе хоть бы хны.

Аномалия на время стала безопасной. Тот самый выигрышный шар в барабане. Выход открыт, и мы с воплями радости уносим ноги из этого гребаного, хоть и спортивного «лото».

– Угу, – Утюг задумчиво поскреб щетинистый подбородок. – И сколько отмычек надо положить, чтобы дождаться этого призового шара?

– Хрен знает, – пожал плечами Сумрак.

– Помните Комара? – заговорил Сало. – Он вышел из «спортлото». Всего их было пятеро, они бросали жребий, кому в каком порядке идти в аномалии. Комар остался последним. И вышел.

Воцарилось молчание. Кажется, все мы сейчас думали об одном и том же: сколько же на одного счастливчика Комара приходится тех, кому не повезло?..

Да и с самим Комаром не все так просто. «Спортлото» сломало его. Некогда фартовый рисковый сталкер, он превратился в алкаша-неудачника, которого теперь даже отмычкой не берут, считая отмеченным. Не как я, а по-плохому. Зона вынесла ему приговор, и когда он будет приведен в исполнение, вопрос лишь времени…

– Ладно, возвращаемся, – скомандовал Сумрак.

У вездеходов в одиночестве курил Литва.

– Мы нашли «барабан», – коротко известил его Коля. – Объявляй общий сбор.

Три автомобильных гудка огласили округу. Вскоре весь наш немногочисленный отряд собрался возле телег.

Сумрак обрисовал ситуацию, а затем внезапно заговорил Архимедик.

– Станем бросать жребий, кто за кем пойдет в аномалии, – твердо сказал он. – Причем участвовать будут все!

Коля скривился, но подтвердил:

– Естественно.

– Все – это значит не только отмычки, – гнул свою линию Архимедик.

– Я же сказал да! – повысил голос Сумрак, а потом смягчился, предложил: – Начнем завтра с утра. А сейчас ужинать и спать. Архимедик, Рубик, для вас заслуженная пайка, – он протянул отмычкам два пакетика с дурью. – Отрывайтесь.

Ночевать решили в телегах. Литва сунулся было в ближайший дом, но тут же вышел, разочарованный:

– Грязюки там! Лучше уж спать в машине.

Дозор Сумрак решил не выставлять – не от кого беречься, нет тут никого. Я для вида покивал, а когда мы с Салом устроились в своей телеге, предложил ему:

– Давай спать по очереди. Так оно спокойнее.

Толик разбудил меня около полуночи – потрепал за плечо, одновременно делая знак молчать. Оказывается, в лагере воцарилась нездоровая суета. «Барьеровец» и братки по-тихому покинули телеги. Чем занимались Утюг и Чвиль, я сразу не понял, а Сумрак направлялся к нам.

Мы прикинулись спящими. Коля подошел и постучал костяшками пальцев по раме, окликнул негромко:

– Подъем.

– А? Что? – Мы сделали вид,

будто только проснулись.

– Тихо вы.

– Да что случилось?

– Ну-ка, Сало, подвинься, – Коля втиснулся на водительское сиденье, завел мотор. Телега тронулась с места. Следом за нами поехали остальные.

Двинулись мы в сторону каланчи.

– Что вы такое замутили? – вырвалось у меня.

– А сам не понимаешь? – ухмыльнулся Коля.

– Догадываюсь, – я помрачнел.

– Ну вот и замолкни. Радуйся, что не твоя очередь.

Сумрак остановил машину, не доезжая до «барабана» с аномалиями метров десять. Остальные транспортные средства выстроились в одну колонну позади нас – ясно почему – приготовились быстро проехать, если вдруг в «барабане» окажется выигрышный шар.

Сумрак вылез из машины, скомандовав:

– Сало, за руль. Если что, не зевай, сразу газуй. Трын-трава, а ты выйди. Перетереть кое-что надо.

Тем временем Литва, Утюг и Чвиль вытащили из телеги опупевших от наркоты Рубика и Архимедика. Тот вечерний пакетик, видно, был непростым – содержал не половину дозы, как обычно, а полторы. Рубик и Архимедик явно не понимали, где глюки, где реальность. Им было хорошо, кайфово и плевать на всё.

Архимедик сел, привалившись спиной к колесу вездехода, и задрал голову, разглядывая небо. Звезды, что ли, считал?

Рубик вел себя не так смирно. Он пускал слюну и хихикал, пытаясь ткнуть Утюга в ухо.

– Да сядь ты, урод, – Ястреб отпихнул отмычку, заставляя присесть рядом с Архимедиком, и пожаловался Литве: – Терпеть этих гадов не могу. Не люди – мусор.

– Да? – не выдержал я. – А откуда они, интересно, дурь получают? Уж не от вас ли, реальных пацанов? Кто их на эту отраву подсаживает? Кто ее в Зоне выращивает?

– Гнилой базар, Трын-трава, – Утюг недобро сощурил глаза. – Мы что им, силой «экзо» впариваем? Они сами не маленькие. Вот я почему-то не ширяюсь. И Литва тоже. Да и ты.

– Э, – вмешался Сумрак. – Хорош уже бодягу разводить. Нашли время и место. Трын-трава, сюда иди, – Коля поманил меня к каланче. – Давай, сталкер, напряги чуйку. Тебя же Зона не зря пометила. Попробуй распознать, когда будет «выигрышный шар». Глядишь, и выйдем без потерь.

Я недовольно пожал плечами – он явно переоценивает мои отметины. До сих пор они мне в Зоне не особо помогали, кроме случая с Головой-два-уха. Но попробовать можно.

Я уставился в проем между каланчой и магазинчиком, его подсвечивали фары наших вездеходов, но, как по мне, света было маловато. Аномалии сменяли друг друга, но интуиция даже не пикнула. Ослепла и оглохла, зараза.

Прошел час, другой. Остальные ждали не сказать что терпеливо. Литва то и дело дергал Сумрака, мол, только зря теряем время. От этого козла, то есть меня, толку мало. Надо пробовать самим. Идти на риск.

Сумрак кривился и отмалчивался.

Рубик время от времени начинал хихикать, вскакивал на ноги, тыкал пальцем в Утюга, на этот раз в качестве цели выбрав нос.