Декабристы естествоиспытатели

Пасецкий Василий Михайлович

Далее Романов отмечал, что ширина Сухумского залива между мысами Кадор и Сухумский составляет около 25 верст. Вблизи Сухумской крепости в море впадает речка Басла, ширина которой в низовье составляет около 30 м. Во время ливневых дождей она бурлила мутными волнами, а в остальное время вода в ней изумляла своей прозрачностью и вкусом. Романов рекомендовал морякам именно здесь запасаться питьевой водой. Он исследовал устье реки Киларус. Она была стремительна в своем течении, а вода - холодная, изумительно чистая и вкусная. Затем были обследованы четыре небольшие речки, в которых водились "раки и мелкая рыба". Более обстоятельно была осмотрена река Кадор, впадавшая в море двумя рукавами. Наибольший из них достигал ширины около 50

сажен, фарватер его глубок, однако при впадении имел отмели и островки. "Рыбы в оном чрезвычайно много,- замечал Романов,- попадаются осетры, белуга и другие". Второй рукав значительно уже - всего лишь 5 сажен.

Романов побывал и в сухумских лесах. В замечаниях декабриста содержится также много сведений, полезных для моряков: "Дабы найти Сухумский рейд, идучи от запада или от Севастополя, должно примечать следующее: во-первых, приближаясь около 40 миль, можно усмотреть мыс Адлер, который имеет вид нашего крымского мыса Аюдага, или Аюди, и совершенно таким же образом отделяется от матерого берега, а гора Адлер имеет некоторое подобие с Чатыр-дагом и открывается с моря в ясную погоду за 60 миль. Потом, когда, пройдя мыс, увидишь белое место на невысоком береге, называемом Пицунда, должно продолжать курс не слишком в дальнем расстоянии от берега и не далее 10 миль, подходя к Сухуму, можно видеть гору, подобную чалме, находящуюся над Сууксами, вид ее весьма черный и отличный от прочих гор; она названа Цифирьева шапка"1.

1 ( Зап. учен. ком. Мор. штаба. 1829. Ч. 3. С. 168.)

Дальше, по словам Романова, перед мореплавателем должны были открыться две призматические, стоящие одна подле другой горы. Западную из них следовало запеленговать и по румбу, близкому к северу, продолжать путь, который и приведет к Сухум-Кале. Столь же подробно Романов рассматривает особенности рельефа южного створа Сухумского залива, давая при этом наставление мореплавателям для входа на его рейд при следовании от потийских берегов.

Романов отметил существование "течения, идущего вдоль берега от востока к западу", которое рекомендовал настоятельно учитывать мореплавателям, так как его силой корабль мог быть снесен за ночь па 20 миль и более. Большое место в очерке о Сухумском заливе уделено характеристике его климатических особенностей. По словам Романова, днем, как правило, ветер дует с моря в сторону берега. При закате солнца наступает затишье, которое ночью сменяет ветер, дующий с гор летом до 8 часов утра, а зимой - до полудня. "Когда в море шторм и буря свирепствует во всей силе,- отмечал Романов,- тогда на Сухумском рейде тихо, ветер с берега и ходит одна только зыбь, а волнения не бывает"1.

1 ( Зап. учен. ком. Мор. штаба. 1829. Ч. 3. С. 170.)

Самым опасным для судов, стоявших в Сухумском заливе, считался северо-восточный ветер. Он дул шквалами "из ущелья, прямо с гор". Его порывы достигали большой силы и срывали корабли с якорей, поэтому суда с приближением бури крепились к берегу. Кроме того, Романов определил склонение компаса. Все определения географических пунктов были основаны на многократных астрономических наблюдениях.

Летом 1827 г. Романов исследовал рейд Редут-Кале, расположенный при устье реки Хоп, на расстоянии 123 верст от Кутаиси и 12 верст от Рионской пристани. Были измерены глубины рейда, определен грунт моря, запеленгованы горы Малый и Большой Олень, Потийский мыс и другие приметные места, зарисованы виды берегов, изучены климатические особенности района, в частности отмечено, что в Редут-Кале и Анапе в августе и сентябре "случаются тайфуны, но весьма малые".

Таким образом, во время крейсерства на шлюпе "Диана" Романовым была выполнена съемка большого участка кавказских берегов. Составленные им карты имели важное значение для Черноморского флота и были немедленно опубликованы. Флот нуждался в в его гидрографических замечаниях,

поэтому они увидели свет в рекордно короткий по тем временам срок (через два года), несмотря на то что их автор имел "прикосновение к делу 14 декабря". Романов составил словарь "абхазских и других черкесских наречий", который командование Черноморского флота переслало в Петербургскую Академию наук. Судьба Романова еще многие годы была связана с Черным морем. Во время русско-турецкой войны, командуя отрядом учебных судов, Романов ночью атаковал неприятельские корабли в гавани Варны. И хотя Романов действовал храбро и успешно, Николаи I сделал выговор командующему Черноморским флотом за то, что под началом декабриста оказались будущие морские офицеры. Во время атаки он мастерски закрепился на берегу и построил редут, который сыграл важную роль в захвате порта. В ходе операции Романов был ранен в голову, но остался на посту. Затем ему довелось командовать гребной флотилией в Бургасском заливе, где он смело атаковал укрепление Чинганес-Кале, захватив его вместе с орудиями и артиллерийскими припасами.

В 1833 г. Романов плавал под командой Лазарева с десантом для помощи Турции, которая в ту пору воевала с Египтом. За участие в этом походе он был награжден орденом Станислава 2-й степени и турецкой золотой медалью. В том же году Романов предпринял на лошадях путешествие по всей Греции, во время которого вел наблюдения. К сожалению, они до сих пор не обнаружены.

В 1834 г. Романов был уволен в отставку капитаном 2-го ранга и занялся вопросами улучшения земледелия. Одновременно он принимал деятельное участие в трудах Русского географического общества, Вольного экономического общества, Общества сельского хозяйства Южной России, Московского общества сельского хозяйства, Главного общества улучшенного овцеводства, Комитета шелководства.

Как только началась Крымская война, 14 апреля 4854 г. Романов вступил в морское ополчение. Он командовал флотилией из 15 канонерских лодок, которые действовали в шхерах Финляндии, принадлежавшей в то время России. В июле он в виду неприятельского флота провел четыре парохода из Свеаборга в Або. Затем 15 августа ему было приказано разоружить и подорвать русские морские укрепления на Гангуте. Спустя несколько дней он предпринял три смелых рейса из Ренгенсальма в Гельсингфорс на четырех пароходах, на борту которых находились десантные войска (3500 человек).

В 1855 г. Романов сражался в осажденном Севастополе. Он участвовал в последних боях. Когда 28 августа русские войска отступили с южной на северную сторону бухты и неприятель уже занимал Севастополь, Романов, рискуя жизнью, на баркасе перевез под вражескими пулями более 100 человек, при этом его контузило, но он довел операцию до конца. За геройский поступок Романов был произведен в капитаны 1-го ранга и удостоен высоких наград.

После окончания Крымской войны Романов занялся сбором материалов по истории русского флота, продолжая с группой морских офицеров работу, которую до восстания на Сенатской площади вел Н. А. Бестужев. Узнав об этом, ссыльный декабрист писал в Петербург: "Ура нашему молодому поколению! Право, возрождаешься духом, следя за его успехами!" Романову принадлежат несколько толстых томов "Материалов по истории флота", хранящихся в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота.

30 августа 1861 г. Романов был произведен в контрадмиралы и окончательно уволен от службы. Но он продолжал заниматься науками, состоя членом ученого комитета Морского штаба.

Умер Романов 11 октября 1864 г. в городе Александрия.

Заканчивая этот небольшой биографический очерк, следует сказать, что до наших дней дошла лишь весьма скромная часть естественнонаучного наследства декабриста. Но и то, что уцелело, свидетельствует о том, что Владимир Павлович Романов всю свою жизнь посвятил решению одной из важнейших проблем декабристских программ - изучению Отечества в ученом отношении.