Декабристы естествоиспытатели
Шрифт:
2 ( Восстание декабристов. Т. 14. С. 137.)
По мнению современников, своими смелыми заявлениями Батеньков "просил смерти". Именно этой меры и требовали некоторые члены верховного суда над декабристами, в том числе и бывший сибирский генерал-губернатор Сперанский, некогда очень высоко ценивший Батенькова. Батеньков был приговорен к 20 годам каторжных работ. Но декабриста ждали более тяжкие испытания, чем каторга. Его упрятали н секретный каземат Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Батеньков, которого, по-видимому, Николай I считал самым опасным из оставшихся в живых декабристов, 20 лет просидел в одиночке.
Скажите, светит ли луна,
И есть ли птички, хоть на воле,
Ужель и люди веселятся,
И думают, и говорят...
В конце 20-х годов из Сибири в Петербург приехал Геденштром. Задавшись целью проникнуть в каземат к Батепькову, он познакомился с офицером Преображенского полка, который командовал караульной ротой в Петропавловской крепости. Как-то Геденштром признался своему знакомому в том, что ему очень хочется повидать своего друга Батенькова. Однако офицер не мог придумать способа: слишком усиленной была охрана.
Камера декабристов в Читинском остроге
Наконец, Геденштрому пришла в голову мысль побывать хотя бы за стенами Петропавловской крепости. Во время очередного своего дежурства офицер, выдав Геденштрома за своего денщика, провел его в Петропавловскую крепость. "Вот бы тебе одеться Преображенским солдатом, стать бы на часы в коридор казематов, ты мог бы видеться целый час!"- шутя заметил офицер. Пожалуй, это была единственная возможность, но связана она была с исключительным риском для обоих участников столь необычайно смелой затеи. "Добрый капитан решился,- вспоминал Геденштром,- а я рад пуститься на все - лишь повидаться. Приготовил я себе солдатский мундир, обстригся и в один из караулов капитана пошел с ним денщиком. Около полуночи я был солдатом и лежал между спящими солдатами. По крику унтера: "Смена внутренних!" - я взял ружье и стал с другими"1.
1 ( Стогов Э. И. Очерки, рассказы и воспоминания // Цит. по: Рус. старина. 1878. Т. 23. С. 528.)
Так Геденштром оказался часовым во внутреннем помещении казематов Петропавловской крепости, а спустя несколько минут, разыскав камеру Батенькова, уже обнимался со своим другом. Словно мгновение, пролетел час долгожданной встречи.
Геденштром узнал, что Батенькова должны были отправить в Сибирь, но этому категорически воспротивился Сперанский. Он вошел с докладом к царю, где изложил свою точку зрения: если Батенькова отправить из крепости на каторгу, то он понесет слишком тяжкое наказание, ибо сам "составлял положение о ссыльных".
"Пробыв двадцать лет в секретном заключении во всю свою молодость, не имея ни книг, ни живой беседы, чего в наше время не мог перенести, не лигаась жизни или по крайней мере разума, я не имел ни-какой помочи в жестоких душевных страданиях..."1. Так впоследствии вспоминал декабрист о страшных днях одиночного заточения. Только в 1845 г. декабристу разрешили выписать "Литературную газету", "Отечественные записки", "Русского инвалида", "Журнал Министерства внутренних дел".
1 ( Цит. по: Карцев В. Г. Декабрист Г. С. Батеньков. Новосибирск: Наука, 1965.
Наконец, заключенному дали бумагу, перо, чернила и разрешили писать. В своих записках, в основном посвященных истории России, он подчеркивал, что, заковывая в кандалы не только руки, но и умы лучшей части русского народа, правители России готовят "собственное свое уничтожение"1.
1 ( ИРЛИ. Ф. 265. Оп. 2. Д. 133. Л. 15.)
В последний год заточения в Петропавловской крепости Батеньков создал "Тюремную песнь", которую исследователи оценивают как "подлинный гимн познанию, могуществу человеческой мысли и воплощение восторга красотой и гармонией Вселенной"1. Она заканчивается строфами, проникнутыми верой в торжество разума и творческих сил:
Еще я мощен и творящих
Храню в себе зачатки сил,
Свободных, умных, яснозрящих
Не подавит меня кумир.
1 ( Мейлах Б. Р. Из неизданного литературного наследия декабристов // Декабристы и русская культура. Л.; М.: Наука, 1976. С. 219.)
Только в феврале 1846 г. Батенькова выпустили из Алексеевского равелина и отправили на поселение в Томск. Сопровождавшему его жандарму было приказано строго наблюдать за тем, чтобы Батеньков никуда не отлучался и "не имел разговоров ни о своей жизни, ни даже о своем имени". Он не застал в живых своего друга Геденштрома, который умер за год до его освобождения.
После 20 лет страданий жизнь начиналась снова. По словам Гавриила Степановича, он чувствовал себя новорожденным младенцем. В Томске Батенькова приняли сердечно. Его старые знакомые позаботились о том, чтобы он не нуждался в самом необходимом. Он медленно приходил в себя после перенесенных испытаний. Встречавшиеся с ним в те годы И. И. Пущин и М. Н. Волконская свидетельствовали, что, несмотря на все пережитое, "он сохранил свое спокойствие, светлое настроение и неисчерпаемую доброту". После объявления амнистии в 1856 г. Батеньков переселился в село Петрищево Тульской губернии и некоторое время жил в семье своего покойного друга Елагина.
Внимание декабриста продолжали привлекать проблемы изучения и развития путей сообщения в Сибири. Среди бумаг Батенькова сохранился проект "прокладки железнодорожного пути между Петербургом и Тобольском, Тобольском и Архангельском, а также предложение о соединении каналом Оби и Енисея, что, по его мнению, связало бы всю Сибирь. "Проложение через Сибирь железнодорожного пути,- писал он в 1859 г.,- значило бы присоединение огромной пустынной страны к образованному миру и довершение кругосветного пути. Такая мысль, хотя и далекая от осуществления, не может не произвести восторженного чувства. С первого раза она выказывает исполинский прием человеческого духа...
Чтобы решиться на это дело, надо решиться на реализацию означенной идеи без всяких положительных данных, в полной свободе на широком поле математической и физической географии"1.
1 ( Отд. рукописей Б-ки СССР им. В, И. Ленина. Ф. Батенькова. Картон 5. Д. 3. Л. 3.)
Далее декабрист подчеркивал, что выбор места постройки магистрали должен производиться с учетом топографических и экономических условий. Батепьков рассматривал три варианта транссибирской железной дороги, должной соединить Петербург с Тихим океаном. Весьма важно, по его мнению, проведение дороги через районы Севера, которые "снова оживляются", но устройство железнодорожного полотна по причине глубоких снегов, суровых климатических условий представляет главное затруднение.