Декабристы. Беспредел по-русски
Шрифт:
На жалованье так весело не поживешь. Так что стенания над бедами мужиков ограничивались болтовней. Декабрист Н. И. Тургенев в книге «Россия и русские» пишет: «Прибавлю, что в данном случае, как и во многих других, я был очень опечален и поражен полным отсутствием среди добрых предначертаний, предложенных в статьях устава общества, главного, на мой взгляд, вопроса: освобождения крестьян».
Тоже обычное дело для борцов за народное счастье. Проблемы надо решать глобально. А пока нам и так неплохо.
Впрочем, Якушкин вроде бы собрался дать крестьянам вольную. Но – без земли. На что мужики ему ответили:
– Нет уж. Пусть мы будем ваши, а земля – наша.
То
Без земли – эта идея будет постоянно вставать у декабристов. Конечно, они брали пример с «передовой Европы». Да только ведь там уже была достаточно развита промышленность. А в России куда было податься безземельному мужику? Либо обратно – к барину в батраки, либо в лес с кистенем.
Забавнее всего поступил Н. И. Тургенев, член всех декабристских организаций – от Ордена русских рыцарей до «Северного общества» (он был одним из создателей последнего). Во время декабрьского восстания он оказался за границей. Возвращаться, не будь дурак, не стал. А преспокойно ПРОДАЛ 700 душ своих крепостных и на вырученные деньги жил за кордоном, пока не получил прощения.
Что же касается декабристских методов… Я не зря старательно привлекал внимание читателя к тому, что большинство членов «Союза спасения» являлись представителями элиты. И – гвардейцами. Потому что если идеи они, возможно, и позаимствовали у французов, то вот в методах ранние декабристы шли вполне в русле отечественной истории.
Весь XVIII век был эпохой дворцовых переворотов, которые, если не считать небольших различий, осуществлялись по одной и той же схеме. Гвардейские части – или даже отдельные представители элиты, как в случае с Павлом I, – смещали очередного самодержца с трона. Свергнутый император после этого долго не жил. (Случай с Елизаветой Петровной немного выпадает из этого ряда – но это несущественно). Так вот, мышление декабристов сводилось к этой нехитрой формуле. Именно в период «Союза спасения» декабристы додумались до формулы захвата власти, которую потом попытаются применить: дождаться междуцарствия и попытаться помешать войскам принести присягу новому государю.
Неизвестно, сколько бы длился весь этот балаган, но вдруг все стало гораздо серьезней. Началось с того, что в начале осени 1817 года царский двор чуть ли не в полном составе отправился в Москву. Связано это было с закладкой на Воробьевых горах храма, посвященного Отечественной войне. Гвардия двинулась следом. Так что значительная часть общества оказалась в Первопрестольной. Члены «Союза спасения» расположились в хамовнических казармах.
В общем-то переезд в Москву никак на ходе дела не отразился. Какая разница – в каком городе тусоваться, пить и спорить? Но тут вдруг пришло письмо от Сергея Трубецкого. Он сообщал, что по Питеру ходят слухи: Александр I, дескать, намерен восстановить Польшу в границах 1772 года. То есть отдать ей назад Западную Украину и Белоруссию. Он, мол, намерен уехать с семьей в Варшаву и объявить об освобождении крестьян. А когда после этого начнется бардак, воспользоваться этим и отделить «польские» губернии…
В этом деле много загадочного. Что такой слух мог иметь место, вполне возможно. На то и слухи, чтобы гулять тут и там. Непонятно другое. Как человек, претендующий на роль политического деятеля, метящий в спасители России, мог на полном серьезе передать товарищам такой бред… И как они, эти товарищи, в него поверили. И ведь умные вроде бы были люди.
Кстати, пусть читателя не смущает частое упоминание зеленого змия. Автор не ерничает и не пытается любым способом опорочить участников тайных обществ. На следствии многие декабристы и лица, случайно попавшие под раздачу, нередко отмазывались от самых крутых обвинений именно тем, что, мол, пьяные были. Болтали что ни попадя. Интересно, что впоследствии сам Трубецкой объяснить источник сведений не смог. В своих воспоминаниях он тоже что-то очень невнятно бормочет по этому поводу. Но вообще-то, по тем же самым воспоминаниям, будущий струсивший «диктатор» более всего похож человека, которому «достоверно известно», что происходит в высших кругах. Правда, эти сведения почти всегда оказывались ложными. Трубецкой был большой любитель глобальных политических прогнозов, которые имели особенность сбываться с точностью до наоборот. По той простой причине, что его прогнозы складывались из слухов и сплетен. Такие типы – находка для желтой прессы, но проклятие для политической организации.
Так или иначе, члены «Союза спасения» восприняли «новость» чрезвычайно серьезно. Если помните, Дмитриев-Мамонов предлагал вообще стереть память о Королевстве Польском (которое тогда было в составе России). Члены «Союза спасения» во многом разделяли взгляды «главного русского рыцаря». По взглядам они тогда являлись, так сказать, либеральными империалистами (привет Чубайсу!). Поэтому в хамовнических казармах состоялось первое за всю историю декабристов совещание, на котором не болтали, а обсуждали серьезную проблему: что делать будем? Потому что оставить это без последствий декабристы посчитали немыслимым. Спорили долго и нудно. И, судя по воспоминаниям участников встречи, отчаянно «заводили» друг друга.
О дальнейших событиях Якушкин вспоминал так: «Александр Муравьев сказал, что для отвращения бедствий, угрожающих России, необходимо прекратить царствование императора Александра, и что он предлагает бросить между нами жребий, чтобы узнать, кому достанется нанесть удар царю. На это я ему отвечал, что они опоздали, что я решился без всякого жребия принести себя в жертву и никому не уступлю этой чести».
Якушкин вообще был интересный тип. Если помните, у него было тяжелое детство, на всю жизнь породившее в нем комплекс неудачника. К тому же то ли у него было не все в порядке с головой, то ли имелась весьма странная манера привлекать к себе внимание. Так, всем и каждому было известно, что Якушкин до сих пор девственник и безнадежно влюблен. Настолько, что намерен свести счеты с жизнью. «Несколько раз мы спасали его от самого себя», – воспоминал позже Никита Муравьев. Для боевого офицера такое поведение, мягко говоря, нелепо и неестественно. Решил стреляться – стреляйся. Но не кричи об этом на каждом углу.
На московском сборище Якушкин решил свести счеты с жизнью, прихватив с собой на тот свет государя императора. План его был следующим: вооружившись двумя пистолетами, он дождется, пока император выйдет из Успенского собора. Потом один пистолет разрядит в царя, другой – в себя.
Никита Муравьев и Федор Шаховской также выразили готовность стать цареубийцами… Как видим, задолго до восстания на Сенатской площади члены «Союза спасения» уже были готовы стрелять в царя. По крайней мере, на словах.