Декамерон 2
Шрифт:
Плевать на жажду и голод, разрывающую боль в мышцах. Плевать на испытания, что принёс ему этот день. Он кряхтел и пыхтел супротив неспокойных вод, продолжал грести, несмотря ни на что. И ведь ему даже удавалось подбираться к пункту назначения всё ближе и ближе.
— Да… В детстве это казалось в разы проще. Раз-два. Раз-два. Чтоб тебя…
Лодка плыла где-то по краю Света и Тьмы. Со стороны Востока надвигался штормовой мрак. Дождь уже лил, как из ведра, в районе Янтарной Башни. Со стороны Запада каскадом лился живительный
Всё одно: вода за бортом отливала сталью. Слева — воронёной. А справа — серой, как ртуть. И хотя зрелище являло собой нечто прекрасное, даже символическое, Альдред внимание не обращал на это. Утомлённый пятым днём, он едва ли соображал, что вообще делал. Полностью отдался ритму, толкая веслами лодку.
И, как если бы этого было мало, даже спокойно, в одиночестве перенести испытание ему не давали. В голове прозвучал голос, владельца которого порой Флэю хотелось придушить собственными руками.
— Вот же тебя понесло, — рассмеялся Ламбезис. — Как водная прогулка? Не сильно качает на волнах, дорогой?
Глаза у Альдреда полезли на лоб. Когда доктор Ван сказал о чёрном эфире, уже тогда ренегат знал: архонт никуда не девался. И ведь предупреждал, что позже они снова пообщаются. Актей не оставлял его ни на минуту — хоть в петлю лезь.
Флэй достал из воды вёсла и сложил их на борту. Сгорбился, тяжело вздыхая. Раз уж Киаф Смерти вышел с ним на связь, чем не повод перевести дух? Тем более, что всё равно лодка дрейфовала наискось в сторону острова Памятного, качаясь на волнах.
— Не самое лучшее время для разговоров, — проворчал дезертир.
— Знаю-знаю. Но я хочу поговорить со своим другом! — запротестовал дельмей. — Себе не откажешь, раз выдалась минутка свободная. Кто мне запретит?
Бессмысленно и говорить, что они оба Киафы, но никак не друзья.
Слова Актея звучали в голове беглеца приглушённо, будто бы из-под воды. Некоторое время держалась пауза. Флэй не возражал, просто отдыхал. Но когда, моргая, вновь открыл глаза, увидел архонта снова. Он сидел прямо напротив него. Их взгляды встретились. Облик Ламбезиса в очередной раз изменился. Язычник осклабился.
Порой казалось, этот дельмей — всего-навсего плод воображения. Навязчивая идея. Галлюцинация. Образ, что соткан подсознанием для нужд, одному ему понятных. Если бы. Актей был вполне настоящим — и подчас даже больше, чем Альдред.
Некоторое время Киафы сидели в качавшейся лодке на границе Света с Тьмой, играя в дуэль взглядов. Ренегат был первым, кому это надоело. Не выдержав, он бросил:
— Говори уже.
— Как здоровье? — лукавил тот.
— Живой. И явно не благодаря тебе.
Дельмей расхохотался.
— Не переживай! Никогда не поздно подцепить заразу ещё разок!
— Спасибо, я наелся. Думаю, это не единственный врач, который разгадает чуму твою
— Кто знает, кто знает. — Его лицо приняло заговорщический вид. — Ну да ладно. Выстоишь, в любом случае. Даже некроманту не по зубам оказался.
— Долго будем пустобрехством маяться, или по существу выскажешься наконец? — нетерпеливо буркнул Флэй.
— Зачем ты плывёшь в Акрополь, Альдред, дорогой? Ты хоть понимаешь, во что ты ввязываешься? Почему бы тебе не оставить уже позади Инквизицию? Считаешь, так сможешь обезопасить себя от Культа Скорпиона? — сетовал архонт. — О, нет. С ними ты будешь для чародеев, как на ладони. Да и сами инквизиторы вздёрнут на первом суку тебя, если узнают, кто ты такой…
— Даже я не знаю, кто я такой. О Киафах в церковных трудах не пишут.
Ламбезис фыркнул. Флэй сказал сущую глупость. Язычник скрестил руки на груди.
— Ещё бы они что-то написали. Понимаешь, многое у Вас держится в тайне между Верховными, заместителями и их приближёнными. Раз уж началась новая эпоха, поверь, друг мой, Инквизиции самое время вспомнить о Киафах!
Что бы ни говорил архонт, Альдред его игнорировал. Как об стенку горох.
— И чего ты добиваешься? — прямо спросил Флэй.
— Мне непонятно, зачем ты самолично лезешь в самое пекло, — пожал плечами Ламбезис. — Со стороны это выглядит очень глупо.
— Да плевать я хотел, как всё выглядит со стороны для тебя, — огрызнулся ренегат. — У меня есть план. И я ему следую. Надеюсь, мне не нужно его пояснять?
— Ни к чему вести себя так грубо, — покачал головой Актей неодобрительно. — Едва ли я это заслуживаю… И да, я знаю, что у тебя на уме. Вижу каждый твой шаг. Слышу каждую мысль, что посещает твою голову. Так надёжнее. От меня не избавишься, друг.
— Блестяще, — буркнул Флэй, уводя глаза в сторону моря.
Шторм набирал обороты. Молнии целыми рядами били по Саргузам и бухте. Казалось, началось нечто вроде локального светопреставления.
— Конечно же, ты все продумал и от своего не отступишь, — признавал архонт. — Но подумай вот, о чём… Возвращаясь, ты втягиваешься в войну Запада и Востока.
— Я уже воюю, — оспорил Альдред. — Одному тяжеловато приходится…
Ламбезис продолжал:
— Сестричка моя тебя видела. И раз так, рано или поздно она придёт за тобой. Сам ведь знаешь прекрасно.
— Не проблема, — бравировал Флэй, собственноручно переводя беседу в плоскость словесной перепалки. — Я порежу всякого, кого она пришлет. И когда высунется, терпеть не буду. Своё получит.
Язычник покачал головой. Этот самодур его поражал.
— Буду только рад, если справишься. Не чужие люди мы уже, чай. Только вот план побега твой вилами по воде писан. Деньги, новая жизнь, новая личность, дальние страны — какая чушь! Где ты, в конце концов, подыщешь момент, чтобы выбраться из Города?