Декамерон по-русски
Шрифт:
Ниже помещались реклама массажного салона и ссылка на сайт, где заинтересованные читатели могли посмотреть галерею портретов упомянутых прекрасных дам.
Я сделала зарубочку на память – при случае заглянуть на интернет-страничку модного журнала и посмотреть, в каком виде в этой галерее представлена я сама. Если в недостаточно прекрасном, то пусть «Гламур тужур» готовится остаться без фотокора, а Витька Завалишин начинает плести для себя веночек из красных гвоздик и еловых веток!
Еще в связи с фотографиями прекрасных дам, которые вдохновляют мужчин на опасные подвиги, я подумала, что было
«Надо посмотреть у Эда в кабинете – не держит ли он в ящике стола ее фото в рамочке?» – посоветовал мне внутренний голос.
Мужчины этого, наверное, не поймут, но личность и внешность засекреченной подруги Эда внезапно заинтересовали меня гораздо больше, чем вся эта запутанная детективная история. Что поделаешь, так мы, женщины, устроены! Личная жизнь нам всегда несравненно интереснее общественной. И я поехала на работу, вовсе не имея желания трудиться.
– Опять опаздываешь! – сварливо попеняла мне бабка-вахтерша.
– Больше не буду! – лживо пообещала я, удержавшись от абсолютно искреннего «Не ваше дело!». – А что это вы, баба Тоня, вторые сутки подряд дежурите?
– А кому же дежурить? – Вахтерша всплеснула руками, взвихрив воздух растрепанным журналом с кроссвордом. – Васька, стервец такой, снова запил, а Василий Петрович лежит в больничке!
Человеку, не имеющему представления о хитросплетениях внутренней жизни «Гипрогипредбеда», могло показаться, что у бабки путаются мысли, но я ее поняла.
Васька и Василий – это разные люди. Васькой баба Тоня пренебрежительно кличет своего сменщика, тихого алкаша Дронова, а Василием Петровичем почтительно именует коменданта Гуляева. Тем не менее эти два Василия отчасти взаимозаменяемы: периодически, когда Дронов уходит в запой настолько глубоко, что оказывается вне досягаемости, комендант самолично заступает на сторожевой пост в вестибюле. Прогнать запойного работника и нанять вместо него нормального наш комендант не может, потому что жадничает. Как говорит баба Тоня, «Васька стережет вполглаза, но всего за полбутылки».
– Так вы даже поспать домой не уходили? – искренне посочувствовала я вахтерше как героическому бойцу трудового фронта.
– Уходить-то уходила, но поутру, вишь, опять возвернулась, потому как Васька, чтоб его приплющило, стервеца, уже с вечера был под мухой, а ночью и вовсе нажрался в хлам!
Раздраженная бабка сопроводила сказанное частичным сурдопереводом, резким движением руки по горизонтали изобразив тот самый хлам, в который превратился нажравшийся Васька. Судя по жесту, хлам имел вид неподъемной могильной плиты и на скорое воскрешение сменщика вахтерша не надеялась. Утешить ее мне было нечем, поэтому я только сокрушенно поцокала языком и прошла к лифту.
На плотно закрытой двери «МБС» белело приклеенное скотчем объявление: «Будем через 10 минут». Скорее всего, это означало, что шефа сегодня не будет вовсе, а мои
Эдик Розов – тоже мне, сыщик! – не потрудился поставить свой офис на охрану, оснастить дверь сигнализацией или хотя бы врезать замок, способный оказать более или менее серьезное сопротивление взломщику. Я применила способ, который видела в кино, и легко отжала язычок обыкновенного английского замка пластиковой карточкой (заодно придумав забойный слоган «С VISA вам открыты все двери!»).
Преступницей я себя не чувствовала, ведь Розов сам поручил мне полноправно подменить его в офисе и до сих пор этого назначения не отменил.
– Будем считать, что я, как временно исполняющая обязанности Эдика, пришла с проверкой, все ли тут в порядке, – сказала я себе и вошла в кабинет. – Ого!
С проверкой я опоздала: от порядка в детективном агентстве остались одни воспоминания! Все до единой мебельные дверцы были распахнуты, ящики выдвинуты, а обманчиво объемистые фальш-папки с надписью «Дело» перекочевали с полок на кресло, где и громоздились теперь, предательски зияя пустотой, как груда почерневших от времени кирас. При этом единственная по-настоящему ценная вещь, имевшаяся в кабинете, предмет неиссякаемой Эдькиной гордости и неумеренной похвальбы – спортивный кубок из серебра с позолотой остался на своем обычном месте в шкафчике за стеклом, только теперь он лежал на боку.
– Знать, погром был не корысти ради, – задумчиво пробормотала я, продолжая внимательно разглядывать общий хаос в попытке понять, не пропало ли чего.
«Холодильник пропал!» – услужливо подсказал внутренний голос, но я от него отмахнулась.
Холодильник вовсе не был украден, мы унесли его в «МБС» с разрешения хозяина, и случилось это еще позавчера. А вчера почти весь день, пока свободному передвижению по этажу не воспрепятствовали оперативники, мы таскали из «Пинкертона» в «МБС» разный мелкий скарб – то сахарницу, то столовые приборы, то стул, то растения в горшках…
Получается, погром в конторе Эда был учинен вчера вечером или ночью.
«Когда сторож Васька безответственно напился в хлам!» – снова вспомнил мой внутренний голос.
Итак, я вычислила, когда был учинен погром, но не поняла – зачем это было сделано.
«Будем рассуждать логически», – предложил внутренний голос.
– Давай логически, – согласилась я и стала мыслить вслух, как учили на уроках математики в начальной школе. – Я вижу, что в кабинете беспорядок, но не вижу, что пропало. Теоретически беспорядок мог возникнуть естественным путем, например, в результате действия сильного порыва ветра или ммм… землетрясения?
«Ты еще полтергейста обвини!» – фыркнул внутренний голос.
– Согласна, это глупо, поэтому версию о самопроизвольно возникшем беспорядке отвергаем, – кивнула я. – Будем думать, что его кто-то сознательно учинил. Но зачем? Напоминаю: я не вижу, что пропало.
«Микробов ты тоже не видишь, а они существуют!» – умыл меня внутренний голос.
– Опять согласна. Не факт, что ничего не пропало. Но, очевидно, в кабинете что-то искали…
«А если просто пакостили, желая насолить Эду?»