Дела и случаи нестарой школьной девы
Шрифт:
Второй урок был в разгаре. Ирина, стоя за кафедрой в своём кабинете химии, ждала, когда дети спишут с доски очередную формулу, и думала, кого бы вызвать. Вдруг на голову её обрушился сильный удар, ноги подогнулись, и невероятная тяжесть придавила её к столу. Последнее, что она помнила, были испуганные глаза учеников…
— Ирина Сергеевна! Ирина Сергеевна! — кто-то дёргал её за руку и гладил по волосам. Гладил почему-то не по всей поверхности головы, а по крошечному кусочку надо лбом. Ирина поморщилась. Рядом, судя по звукам, суетились
Она открыла глаза и посмотрела, куда смогла. А смогла она только в сторону окна, потому что лежала щекой на широченном столе кафедры и никак не могла встать отчего-то… И сверху нависал какой-то тёмный козырёк… Перед глазами были стёкла и непонятные металлические конструкции… Ирина с трудом сфокусировала взгляд и ужаснулась. Колбы! Её драгоценные колбы и пробирки, заботливо приготовленные с утра для демонстрации опытов, были разбиты вдребезги и мельчайшими осколками усыпали весь стол, блестя на весеннем солнце.
— Хорошо, что я реактивы ещё не достала, — еле слышно простонала она и попыталась встать. Но снова ничего не вышло. Давящая тяжесть не исчезала.
Хлопнула дверь, и быстро застучали каблучки.
— Злата Андреевна, вот, вот она! Посмотрите! Лежит и не дышит, похоже!
— Дышит! Но слабо!
— И стонет!
— О Господи! Ирина Сергеевна! Ириша!
«Злата», — подумала Ирина отстранённо.
— Ириша, ты лежи, не дёргайся! Мальчики вставайте по бокам и давайте постараемся поднять доску!
— Что ещё за доска? — Ирина попробовала говорить погромче, и у неё получилось. Перед глазами появилось испуганное бледное лицо Златы, которая заглядывала к ней из-за непонятного козырька, едва не ложась щекой на осколки.
— Ириша, тебя доской придавило!
— Дубовой?! — Ирине вдруг представилось, что она работает на лесопилке и там её придавило шестиметровой дубовой необрезной доской. А может, и не одной?! Или вообще завалило целым кубометром этих самых шестиметровых дубовых необрезных досок! Она ужаснулась.
— Да не дубовой! Школьной! Школьной доской! Ау! Ты в школе работаешь! Учителем химии! А не в магазине стройматериалов грузчиком. Ты забыла, что ли?! Она на тебя упала и придавила. Лежи спокойно, сейчас мы её попробуем снять! — обеспокоенное лицо Златы пропало, зато на козырьке появилось несколько пар рук.
— Три, четыре! — скомандовала Злата, и козырёк поднялся вверх и поехал в сторону, исчез.
— Ну что? Полегче? — руки Златы приобняли Ирину и попробовали поднять. Ирина пошевелилась. Страшно болели голова, шея и спина. Она напрягла руки и привстала, почти упав на Злату. Всё поплыло перед глазами, как бывает иногда, если резко встанешь. Подскочили мальчишки. Алёша Симонов, который так напоминал ей старшего брата, ловко подхватил Иринины безвольные ноги — ей стало страшно неловко — и скомандовал кому-то:
— Помогите Злате Андреевне, давайте перенесём Ирину Сергеевну в лаборантскую.
Ирину подняли и понесли. В большой — на два
— Дайте воды, пожалуйста, — попросила она.
И снова Алёша метнулся к графину, стоявшему на столе.
— Что случилось?
Дети, обступившие диван и до этого момента испуганно молчавшие, дружно затараторили, перебивая друг друга:
— Мы писали, а вы стояли!
— И тут — доска!
— Стала падать, а мы не успели подхватить!
— Кафедра помешала!
— А доска тяжеленная!
— И она вас придавила!
— Вы упали!
— И лежали, не двигаясь!
— И молчали!
— А вокруг стёкла, штативы!
— Мы так испугались!
— И я побежал за кем-нибудь! А тут Злата Андреевна!
— А тут я по коридору, — в хор вклинился преувеличенно спокойный, хорошо поставленный голос подруги. — У меня окно сейчас. Вот и шла к Пражскому, расписаться за замены. Серёжа меня увидел и позвал. Сейчас мы вызовем «скорую»…
Ирина слабо дёрнула рукой:
— Не надо «скорую»…
— Надо, — решительно заявила Злата Андреевна. Дети закивали согласно. «Просто толпа китайских болванчиков», — ласково подумала Ирина, попыталась улыбнуться и ответила не менее решительно, хотя и менее громко:
— Нет.
Злата кивнула:
— Хорошо. Но тогда мы поедем в травмпункт. И это точно. Больше ничего слышать не хочу. Ты сама спуститься сможешь, или нам тебя донести до моей машины?
— Смогу, — Ирина с трудом поднялась и покачнулась. Злата подхватила её и попросила детей:
— Ребят, подайте, пожалуйста, куртку Ирины Сергеевны и её сумку. Алёша, держи ключи, сбегай ко мне в кабинет и принеси моё пальто, оно в шкафу висит, и мою сумку, она на спинке моего стула. Арин, — она повернулась к старосте, — а ты беги к Полине Юрьевне и объясни ей всё. Скажи, что мы в травмпункт поехали и что я оттуда позвоню, расскажу, как у нас дела.
Дети вмиг засуетились. Убежала к директору Арина, за ней выскочил Алёша Симонов — отправился за вещами Златы Андреевны. Остальные искали сумку, подавали одежду и обувь. Злата заботливо одела подругу и помогла обуть ботинки. Ирина пыталась сопротивляться, но никто её слабые протесты не слушал. Злата и дети быстро собрали её и препроводили к выходу.
Внизу, рядом с Василием Сергеевичем их уже ждала взволнованная Полина Юрьевна. Увидев процессию, центром которой была понемногу приходящая в себя Ирина, директриса бросилась к ним.
— Ирина Сергеевна, милая ты моя! Как ты?! Давай всё-таки «скорую» вызовем?
— Полина Юрьевна, спасибо, но мы в травмпункт собрались. Меня Злата отвезёт.
— Там замену надо организовать, остатки разбившихся колб у Ирины в кабинете убрать, — вмешалась Злата, — и мой класс на завтрак сводить. Я постараюсь побыстрее, но вдруг не успею до еды. Так что им надо будет помочь. Они одни могут растеряться.