Дела магические

Клугер Даниэль Мусеевич

Туман рванулся, словно под порывом сильного ветра, и рассеялся.

Глазам сыщика и оцепеневшей публики предстал почерневший скелет, местами укутанный обгоревшими клочьями ткани. Скелет несколько секунд был неподвижен, затем с сухим стуком рассыпался.

Следует отдать должное Ницану - он оправился достаточно быстро. Покачал головой.

– Увы, господа, - грустно произнес он.
– Вот что значит поддаться самоуверенности хоть ненадолго. Я и правда забыл, что имею дело с магом. С очень сильным магом. Он лишил нас возможности довести дело до конца. Мы даже не сможем провести посмертное дознание...
– он

почувствовал, что больше не может стоять, огляделся по сторонам, нашел свободное кресло и устало опустился в него.

Сидеть ему долго не дали. В сопровождении секретаря и лидера оппозиции к нему приблизился президент. Его превосходительство был бледен, но на губах уже играла любезная улыбка. Ницану пришлось подняться.

– Не уверен в том, что следует предаваться отчаянию, - сказал президент.
– Так или иначе, преступника вы изобличили. Да, он лишил нас возможности судить его нашим судом. Но его предпочтение - суд Ануннаков, подземных судей...
– Арам-Нимурта покачал головой.
– Вы полагаете, это лучше?

– Что ж, будем надеяться, Царица Эрешкигаль окажет ему достойный прием...
– согласился Ницан.
– Меня, впрочем, куда больше интересовало не наказание. Я хотел, чтобы подробности об этом преступлении рассказал сам преступник. Кое-какие детали у меня до сих не укладывается в общую картину... Поэтому я могу высказать лишь собственные предположения.

– Надеюсь, они все же подкреплены и другими доказательствами, холодно произнес министр полиции. Он, похоже, все еще не мог успокоиться от бесцеремонных манер своего бывшего студента.
– Разумеется, мы слышали признание преступника, но оно было сделано под давлением. Останься он жив, любой суд мог бы его не принять во внимание. Так что будьте любезны, изложите нам результаты расследования.

– Конечно, ваша честь, конечно, - устало ответил Ницан.
– Я вовсе не собираюсь опираться на признание преступника. Если подумать, так оно было не так уж необходимо. Просто я обожаю внешние эффекты, это может подтвердить господин Лугальбанда.

– Неужели вам понадобился такой сомнительный эксперимент только для того, чтобы удовлетворить страсть к эффектам?
– недоверчиво спросил президент.
– Нет, я в это не верю. Рассказывайте же, мы все горим желанием услышать ваш рассказ!

– Не волнуйтесь, - подхватил Набу-Дал, - мы простим вам отсутствие второстепенных деталей.

– Благодарю вас, - пробормотал Ницан.
– Я, право, не уверен, что они второстепенны. Потому и жаль, что убийца лишил нас возможности провести посмертное дознание, - он вновь посмотрел на груду рассыпавшихся костей в центре зала.
– Это уже не воскресишь...

– Неважно, неважно, - нетерпеливо махнул рукой Набу-Дал.
– Начинайте, мы действительно сгораем от любопытства.

Президент молча кивнул, подтверждая слова своего соперника. То же нетерпение Ницан читал и на лицах остальных свидетелей недавнего происшествия. Исключение составляли двое: госпожа Сарит Бат-Сави, из-за яркого румянца на щеках производившая впечатление грубо раскрашенной статуи, и Лугальбанда, величественно скрестивший на груди поверх собственной пышной бороды руки и прищурившись, смотревший на своего друга.

Этот его взгляд, не заслуженного, по мнению Ницана, восхищения или хотя бы уважения, оказался последней каплей. Ницан неожиданно взорвался.

–

Нет, я так больше не могу!
– рявкнул он.
– В самом деле, ваше превосходительство, дайте же распоряжение этому чертову эксперту! Мы живем в свободной стране! По-моему, это свинство - лишать человека привычного ему образа жизни!

– Да, конечно...
– растерянно сказал Арам-Нимурта.
– А о чем я должен распорядиться?

– Все в порядке, ваше превосходительство, все в порядке, - Лугальбанда приблизился к ним, держа в руках полную бутылку лагашской горькой. Ту самую бутылку, которую давеча Ницан получил в подарок от госпожи Сарит Бат-Сави.

Ницан издал радостный вопль, вырвал бутылку из рук эксперта и тут же приложился к горлышку. Видимо, сообразив, что его поведение не вполне соответствует правилам приличия, он поспешно оторвался от настойки, пробормотал: "Ох, простите, ваше превосходительство, может быть, вы тоже хотите?" - и протянул бутылку президенту.

– Нет-нет, спасибо, - президент немного оправился и даже улыбнулся. Не стесняйтесь, господин Бар-Аба, вам нелегко пришлось.

Ницан согласно кивнул - дескать, действительно, нелегко - и с удовольствием воспользовался разрешением высшего должностного лица государства.

– А когда... гм-гм... освободитесь, - продолжил Арам-Нимурта, попытайтесь объяснить - чему мы были свидетелями?

Ницан отставил в сторону наполовину опустошенную бутылку, утер ладонью подбородок.

– Конечно, ваше превосходительство, - сказал он.
– Извините, но все эти магические манипуляции высушивают горло. Думаете, зря многие профессиональные маги в конце концов спиваются? Все потому же... Мне это, разумеется, не грозит, - спохватился он.
– Да, а насчет того, что произошло... Все дело было в смоквах. Я тут давеча очень захотел свежих смокв. Но оказалось, что сезон кончился больше месяца назад. Представляете?
– сказав это, Ницан вновь приложился к бутылке.

Арам-Нимурта переглянулся с Набу-Далом. На лицах обоих политиков, при всей их несхожести, появилось абсолютно похожее профессиональное выражение полного понимания услышанного. Из чего Ницан сделал вывод, что собеседники, разумеется, не поняли ни черта.

– Видите ли, господа, - начал он, - убийство Шаррукена Тукульти представляло собой типичный случай так называемого убийства в запертой комнате. Жертва находится в помещении в полном одиночестве. По показаниям заслуживающих доверия свидетелей никто в эту комнату не входил до совершения преступления и никто не выходил из нее после. Мало того: благодаря системе магической защиты, никто и не мог туда войти. И тем не менее господина Тукульти оставили там живого и относительно здорового, а через короткое время обнаружили убитым.

Ницан не заметил, как начал привычно расхаживать по комнате, вынуждая присутствующих поворачивать головы ему вслед.

– Были несколько деталей, которые поначалу не вызвали у меня должного интереса. Например, похищенный и уничтоженный кем-то гороскоп. Что за гороскоп? Я было решил, что он содержит чрезвычайно важную информацию. Мы предприняли попытку восстановить его. И что же? Гороскоп разочаровывал. Звезды не предсказывали господину Тукульти никаких потрясений в тот день, когда произошло убийство. Какой вывод из этого следовал?
– он остановился и строго посмотрел на президента.