Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Уэйр Элисон

В тот вечер Кэтрин спросила мужа, читал ли он эту книгу.

— Эту! — буркнул он. — Нет, я ее не читал. У меня нет времени на такие глупости. Ее написал мой брат Уильям, и что это принесло ему? У него голова забита всевозможными фантазиями. — Джон замялся. — Кейт, я должен вам кое-что рассказать. В позапрошлом году Уильяма обвинили в измене.

Кэтрин ахнула.

— За что?

— На него донесли, будто он советовался с тремя колдунами, которые предсказали смерть короля и мою. — Джон пожал плечами, выражая тем свое отношение к абсурдности этих обвинений. — Бог знает, что за безумие на него нашло. Я могу понять его желание получить после меня наследство, хотя мне горько думать, что он готов убить меня ради этого. Замышлять братоубийство — негодное дело, но иметь умысел на смерть короля — это уже сумасшествие. — Он покачал головой. — Но, может быть,

Уильям и правда помешался, потому как выяснилось, что он хотел стать графом Уориком [158] , зачем — этого мне никогда не постичь. Потом, будто этого мало, чтобы заслужить виселицу, он занялся колдовством. Даже пытался сделать себе накидку-невидимку. Это подтвердил его духовник. Меня самого допрашивали в Тайном совете, хотя я слыхом не слыхивал о делах брата. Наших братьев Джорджа и Кристофера тоже вызывали. Не то чтобы я сильно переживал за них — можете представить, после смерти отца они потащили меня в суд! Заявили, будто я присвоил собственность, по праву принадлежавшую им. Но это неправда, хотя какая разница! Вот какова братская любовь. — Джон встал и налил себе кубок вина. — В любом случае, провидением Господа, я не попал под подозрение и Уильяма отпустили, так как ни одно из обвинений против него не смогли доказать и решили, что он стал жертвой оговора. Но я не уверен. Уильям достаточно глуп, чтобы сделать то, в чем его обвиняли. Разумеется, все это уничтожило его. Он обеднел, оплачивая счета адвокатов, а ведь у него есть семья, которую нужно содержать. — Джон раздраженно вздохнул.

158

Граф Уорик — один из старейших графских титулов в Англии и Великобритании; обладание им в Средние века сочеталось с владением Уорикским замком. Наиболее известный из носителей титула — Ричард Невилл (ум. 1471), получивший во времена Войны Алой и Белой розы прозвище Делатель королей.

— Почему вы не рассказывали мне об этом раньше?

Он искоса глянул на жену:

— Я думал, это может вас отпугнуть. Простите, я должен был быть честен с вами. — Мгновение он смотрел на Кэтрин. — Это что-то изменило бы?

Она покачала головой:

— Вовсе нет.

Ее тронуло, что Джон, судя по выражению лица, испытал благодарность к ней.

Поездка в Лондон оказалась долгой, и Кэтрин вздохнула с облегчением, когда они наконец добрались до дома Джона на Чартерхаус-сквер. Она устала от постоялых дворов и монастырских гостевых домов, от тряски на ухабистых дорогах в носилках, куда сквозь щелки между кожаными шторками задувал холодный ветер. По крайней мере, дети были избавлены от таких лишений; их отправили в Сайзерг к Кэт. А Кэтрин и Джон по пути заехали в Рай-Хаус, где их гостеприимно встретила тетя Мэри. После Сайзерга и Снейпа дом показался Кэтрин маленьким, но было приятно вернуться сюда, несмотря на жгучие воспоминания о минувших годах счастливого детства, которые больше не вернутся.

Резиденция Джона в Лондоне располагалась недалеко от церкви Святого Жиля у ворот Крипплгейт, за старой городской стеной и барбиканом. Два года назад Джон арендовал дом у аббата из Першора. Это было красивое здание, составлявшее часть выстроенных квадратом строений, обрамлявших большой и ухоженный луг. На другой его стороне располагался Чартерхаус, Лондонский картезианский монастырь.

— Под этим лугом — ямы, в которых хоронили умерших во время чумы, — сказал Джон.

— Я предпочла бы не знать об этом, — скривившись, ответила Кэтрин.

— Не беспокойтесь, тела захоронены глубоко, и опасности распространения заразы нет.

Нескольких слуг послали вперед со строгими указаниями от Кэтрин подготовить дом в соответствии с высокими стандартами, которые теперь преобладали в Снейпе. Обходя свои владения, Кэтрин с удовольствием отмечала, что ее повеления выполнены. Она любовалась приемными залами, отделанными деревянными панелями с орнаментом в виде складчатой ткани, красивой столовой с видом на площадь и просторной кухней, которая могла похвастаться камином шириной около восьми футов. Приподняв юбки, Кэтрин спустилась в сводчатый кирпичный погреб, где хранились бочки с вином.

— На дома здесь большой спрос, — сказал Джон, когда они сели за обед, состоявший из куропаток и свинины. — Многие придворные чины живут по соседству. Рядом с нами — господин Леланд, королевский антиквар. До дворца

Уайтхолл отсюда меньше часа пешего хода.

— Очень милый дом, — с энтузиазмом поддержала мужа Кэтрин, — и недалеко от дома Уилла в монастыре Черных Братьев. Нужно повидаться с ним, как только он сможет освободиться от своих обязанностей при дворе. И я бы хотела пригласить его и дядю Уильяма на обед.

— Приглашайте кого хотите, любимая, — сказал Джон.

Приятно было снова оказаться среди лондонской суеты, которую Кэтрин помнила с детства. Даже шум и запахи не могли испортить ей удовольствия от города. Когда Джон отправлялся в парламент или ко двору, Кэтрин бродила по улицам и рынкам, заглядывала в лавки ювелиров на Чипсайде или обходила собор Святого Павла, восхищаясь скульптурами и присматривая товары по сниженным ценам в лавках, выстроившихся вдоль стены нефа. Дома она тоже была счастлива, наслаждалась прекрасной обстановкой и любила налить себе вина после обеда и выпить его, сидя за хорошей книгой в уютной комнате, которую выбрала своей гостиной.

Джон был не так доволен. Пока Кэтрин слушала его сетования на министров короля и их политику, на невозможность получить аудиенцию у его величества и общую состязательность придворной жизни, у нее создалось впечатление, что ее супруг обладает весьма незначительным влиянием при дворе и имеет очень мало добрых знакомых в Уайтхолле. Единственным, кто проявлял дружеские чувства к Джону, был йоркширец, сэр Уильям Фицуильям, дальний родственник Невиллов. Если Джон рассчитывал снискать расположение короля и получить какие-то преференции, сэр Уильям мог стать в этом деле хорошим союзником, так как был близок к его величеству и сэру Томасу Кромвелю, который уже довольно давно сменил кардинала Уолси на посту главного министра и обладал неограниченной властью.

Время шло, а надежды Джона не исполнялись, и Кэтрин увидела своего мужа в новом свете. Она поняла, что он нерешителен, а его суждения недостаточно обоснованны для человека, желающего занять высокий пост. Стремясь любыми способами избегать конфронтации, Джон шел на компромиссы, которые не удовлетворяли никого и меньше всего шли на пользу ему самому.

Однажды к ним на ужин пришел дядя Уильям. Кэтрин была счастлива видеть его после долгих лет разлуки. Она поделилась с дядюшкой своими тревогами за Джона, пока тот показывал Уиллу погреб. Как же приятно было видеть их обоих! Дядя Уильям выглядел как прежде, а Уилл, которому исполнился двадцать один год, превратился в высокого широкоплечего мужчину с рыжей бородкой. Придворный костюм смотрелся на нем весьма элегантно, и Кэтрин подумала: наверное, ее брат пользуется успехом у женщин. Кстати, он ни разу не обмолвился о своей жене, из чего она сделала вывод, что они до сих пор не живут вместе. «Все это довольно странно», — размышляла Кэтрин. Но больше ее беспокоил Джон.

— Я догадывался об этой проблеме, — сказал дядя Уильям, макая белый хлебец в соус. — Несколько раз я виделся с ним и разговаривал, спрашивал, как у него идут дела, но мне показалось, он сам не знает в точности, чего хочет.

— Он хочет быть в милости у короля после истории с его братом. — Кэтрин знала, как Джон переживает, не навлек ли на себя монаршее неудовольствие.

— Да, но для этого нужно горячо поддерживать идею верховенства короля, а также демонстрировать безусловную преданность и послушание его величеству. Если Джон претендует на пост при дворе или на государственной службе, он должен проявить способности к лидерству. У него много хороших качеств, но, боюсь, именно этого в нем нет. Скажите, он в Лондоне, потому что хочет здесь быть или просто думает, что так нужно? У меня создалось сильное впечатление, что он предпочел бы находиться у себя на Севере, управлять своими поместьями и держаться подальше от двора. Думаю, в его постоянных жалобах отражается невольное осознание того, что это чужая и враждебная для него среда обитания. Мой совет такой: дождаться, когда король закроет сессию парламента, а потом ехать домой и наслаждаться жизнью. Смею предположить, что его величество давно уже позабыл об Уильяме Невилле.

Это был разумный совет, но, когда дядя Уильям попытался тактично внушить ту же мысль Джону, тот покачал головой:

— Мне нужно знать, в каких мы отношениях с королем.

Кэтрин положила ладонь на его руку:

— Вам не нужно беспокоиться об этом, супруг мой.

Ее слова ничего не изменили. Когда Джон не заседал в парламенте, он являлся ко двору и ждал там в толпе просителей, вытягивавших шеи, чтобы поймать взгляд короля, когда тот утром с процессией шел на мессу, и в конце концов получил уверение, которого ждал.