Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Я не настолько глупа. — Анна скорчила гримаску. — Мне ни к чему, чтобы меня поджарили! — Она склонилась над колыбелью, чтобы взглянуть на сына. — Сменим тему, я заметила, что Уилл несчастен.
— Знаю.
С того момента, как они стали жить с Энн, он утратил свое обычное благодушие.
— Она странная девушка, — заметила Анна. — Уилл привел ее сюда посмотреть на ребенка, а она почти ни слова не сказала. Ее назначили камеристкой в личные покои новой королевы, но она ненавидит двор. Король устраивает банкет ближе к концу месяца, и все дамы королевы приглашены, но Энн заявила,
— Она должна пойти, — сказала Кэтрин, не веря своим ушам. — Пусть Уилл заставит ее. Но я беспокоюсь о нем.
Анна сделала глоток укрепляющего напитка.
— Кажется, Энн не испытывает к нему никаких чувств, между ними не пробегают искры.
— Бедный Уилл. Он заслуживает много лучшего.
Кэтрин угнетал несчастный вид брата. Когда вскоре после этого он привел Энн на ужин в их дом на Чартерхаус-сквер, она приготовилась к тому, что вечер пройдет напряженно, но Уилл принес добрые вести.
— Я захватил с собой хорошего вина, сегодня вечером мы празднуем! — объявил он, ставя на стол в холле серебряную бутыль. — Меня возведут в дворянство, я стану бароном Парром! В признание заслуг перед королем при подавлении недавнего бунта.
Раскинув руки, Кэтрин обняла брата, Джон одобрительно похлопал его по спине, а Энн безучастно стояла рядом и вовсе не разделяла общей радости. Что не так с этой девушкой?
Кэтрин охватил гнев. Оторвавшись от Уилла, она повернулась к своей невестке и спросила:
— Разве это не прекрасная новость?
— Конечно, — ответила та. — Это шаг наверх. Но когда мой отец умрет, он будет графом.
Грубить гостям, находящимся под крышей твоего дома, — это нарушение всех правил вежливости. Однако у них есть и обратное действие: умаляя достижения Уилла в доме сестры, Энн унижала его. Кэтрин не сумела сдержаться. Она не допустит, чтобы триумф ее брата так портили.
— Гораздо похвальнее заслужить почести, чем унаследовать их! То, что вы делаете в этой жизни, важнее того, кто вы есть.
Бледное лицо Энн вспыхнуло, но она ничего не сказала. Кэтрин снова повернулась к Уиллу и сжала его руку:
— Я рада за тебя, братец. Ты заслужил это отличие. Ну, пойдемте в гостиную? Ужин скоро подадут.
Трапеза прошла напряженно. Энн не проронила почти ни слова. Даже Джон, который обычно не обращал внимания на настроение женщин, заметил, как отчужденно она вела себя.
— Энн, вам понравилось на королевском банкете? — спросил он, зная, что девушка не хотела там присутствовать.
— Там было довольно хорошо, — ответила та, возясь с куском жареного мяса, к которому едва притронулась. — Но мне не нравится при дворе. Я предпочитаю жизнь в деревне.
— Ну, мы поедем в деревню на Рождество, — покорно произнес Уилл.
Кэтрин догадывалась, что он предпочел бы остаться на пышные торжества при дворе.
— Вы можете провести Рождество здесь, с нами, — с улыбкой сказала она ему.
— Да, мы будем вам очень рады, — поддержал жену Джон.
— Благодарю вас, но мы поедем в деревню, — холодно ответила Энн.
— Ты этого хочешь, Уилл? — спросила Кэтрин.
Он кивнул:
— Это порадует Энн.
Больше
1540 год
После свадьбы короля, состоявшейся в январе, Кэтрин неожиданно для себя стала все чаще бывать при дворе. Анна и Уилл то и дело приглашали ее туда. Она отправлялась либо вниз по течению — в Гринвич, либо вверх — в Уайтхолл, а иногда, с приближением весны, уезжала еще дальше от дома — в Хэмптон-Корт.
Кэтрин считала, что живет в роскоши? Ее богатство было ничто в сравнении с великолепием королевских резиденций: огромные залы, блеск золоченого декора, прекрасные гобелены, дорогая мебель и увеселительные сады, полные душистых цветов и чудесных аллей. Кэтрин обожала цветы, и они с Анной провели немало счастливых часов на прогулках, распознавая растения и отщипывая от самых диковинных кусочки побегов для маленького сада Кэтрин, разбитого у дома на Чартерхаус-сквер. Повсюду они встречали придворных, которые предавались отдыху на досуге. А тут было чем себя потешить: теннисные корты, аллеи для игры в шары, мишени для стрельбы из лука, турнирные площадки и пруды, где можно удить рыбу, — все для удовольствия и развлечения приближенных короля. Не раз Кэтрин проводила послеполуденные часы, состязаясь с Уиллом в стрельбе из лука. В Хэмптон-Корте они охотились с соколами в огромном парке или катались на лодке по Темзе, добираясь до заброшенного аббатства Сион.
Кэтрин считала, что хорошо одевается, но ее наряды не могли соперничать с дорогими бархатными и дамастовыми костюмами придворных, их роскошными мехами и броскими украшениями. Она вдруг начала придирчиво осматривать свой гардероб и строить планы по его обновлению. Это было необходимо, чтобы не выглядеть в королевских дворцах белой вороной.
Уилл познакомил ее с несколькими своими приятелями, юными джентльменами, столь же остро желавшими продвижения по службе, как он сам, а сестра представила некоторым леди, служившим королеве. Даже юная и весьма миловидная герцогиня Саффолк снизошла до дружеского внимания к Кэтрин. Это была элегантная женщина с широко расставленными глазами и вздернутым носом. Наполовину испанка, она выделялась своей яркой южной красотой: ее мать была любимой придворной дамой Екатерины Арагонской.
Анна восхищалась герцогиней Саффолк, которая намного уступала в возрасте своему мужу, и без умолку рассказывала о ней Кэтрин. Сперва герцогиня была помолвлена с сыном герцога, но, когда умерла первая жена Саффолка, сестра короля Мария, он сам женился на Кэтрин Уиллоуби, как звалась тогда нынешняя герцогиня. Ей было всего четырнадцать. Теперь, в двадцать один год, она превратилась в энергичную леди, жизнерадостную и остроумную. Под броской наружностью Кэтрин различала образованную и набожную натуру, совершенно лишенную ханжества или напускной серьезности. Любому человеку хватало десяти минут в обществе герцогини Саффолк, чтобы подпасть под обаяние ее жизнелюбия.