Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Да ближе и не нужно было подходить, потому что через открытые ворота и так было хорошо видно, что там собралась уже немалая толпа, они там что-то обступили, и там же кто-то продолжал кричать. Это было бабье причитание, обычное, про то, что на кого их сокол покинул, и зачем еще забрал с собой молодого соколенка. Э, подумал Маркел, тогда это подворье Битяговского, потому что его и самого убили, а с ним и его сына. И хоромы вон какие здоровущие, богатые! И сколько служб по двору! И сколько там всего вокруг пограблено, тут же дальше подумал Маркел, когда увидел, что ворота на конюшне высажены, вырваны и так до этой поры и валяются рядом. Гневен народ, чего и говорить, еще дальше подумал Маркел, не любили углицкие Битяговского, Битяговский же рука
Но дальше Маркел подумать не успел, потому что увидел, что прямо напротив него в тех воротах стоит очень недобрый человек и так же недобро смотрит на Маркела. А вот и еще двое к нему подошли и тоже стали смотреть так же. Э, уже совсем невесело подумал Маркел дальше, тут могут и самому по горлу полоснуть – таким злодеям это запросто!
И вдруг увидел во дворе детей. Это было трое ребятишек, им было лет по семь, по восемь, они стояли позади толпы и с интересом поглядывали по сторонам. Это они, кремлевские, с радостью подумал Маркел, он их нашел, и там Петрушка Колобов, который всё видел и сейчас всё как было расскажет!
Но тут тот человек очень громко, потому что через улицу, да и еще рядом кричат, спросил:
– Ты чего так сюда смотришь? Что тебе здесь надо?!
– Э! – быстро сказал Маркел. Потом также быстро прибавил: – Я Власа ищу. Мурановского человека Власа. Сказали, что он здесь.
– А Влас к себе пошел, – сказал тот человек.
– А где это «к себе»? – спросил Маркел.
– А там, – сказал тот человек и указал дальше по улице.
И Маркел так туда и пошел. И, не оглядываясь, думал, что Петрушку он еще найдет, Петрушка никуда не денется, но заходить за ним сейчас в тот двор было никак нельзя. Да и говорить было нельзя, что ему Петрушка нужен, потому что после мало ли что может быть, ребятёнка могут и зарезать запросто, чтобы не сболтнул чего. Да и если бы он сам туда вошел, подумал про себя дальше Маркел, так и его тоже могли зарезать. То есть ножик в спину быстро чик из рукава! Сколько раз Маркел такое видел и расследовал! И никто бы не сказал из всех с того двора! А только бы сначала его сразу в погреб, чтобы с глаз долой, а после, ночью, камень на шею – и в мешок, и в Волгу отнесут. Потому что зачем у себя на подворье закапывать? И хлопот много, и голодные собаки после могут откопать. А так ничего такого не было, Бог спас, весело подумал Маркел и так же весело перекрестился, удержал Господь, стопы отвел – и славно, дела идут дальше и надо пока идти к Авласке, подумал дальше Маркел, потому что эти сейчас за ним смотрят, он же чужой, московский, городок же маленький, поэтому они сразу увидели, что он не свой, и теперь, может, идут за ним следом. Ну и пусть идут! А он пока пойдет к Авласке, раз уже так судьба сложилась, и, может, это и есть перст судьбы – идти к нему, делать дело, а не сидеть же под боярской дверью и не ждать, пока его соизволят позвать. А соизволят, а он уже всё вызнал! Вот как надо делать дело! И вот с такими мыслями Маркел шел и шел по той улице, которая все время забирала влево, пока не забрала до самых городских ворот, а там Маркел осмотрелся и увидел, что тут эта улица опять сошлась с Богоявленской, то есть что он здесь вчера был, и он свернул на Богоявленскую, там у первого же прохожего спросил, где живет Влас Фатеев, и тот указал где, и это оказалось совсем рядом. То есть, подумал Маркел, здесь Влас сказал правду, когда называл, где он живет. А теперь посмотрим, много ли еще было в его словах чего полезного, подумал дальше Маркел, подходя к фатеевскому, прямо скажем, небогатому подворью.
А там дальше было так: когда Маркел еще стучал в ворота, он уже тогда услышал, что с той стороны кто-то стоит и, затаив дыхание, слушает. Тогда Маркел, немного подождав, постучал еще раз, уже громче, и так же громко спросил:
– Это Фатеева усадьба? Это Влас?
Тогда
– А ты кто такой? Чего орешь?
– Меня боярин послал, – сказал Маркел. – Знаешь, какой боярин, дурень? Или кнута желаешь?! Открывай!
Тогда тот, из-за ворот, сказал:
– Нет хозяина. Ушел хозяин.
– А хозяйка где? Жива? – еще грозней спросил Маркел.
За воротами тяжко вздохнули, а после стали открывать. Когда Маркел вошел в ворота, то увидел старика, наверное, из приживальцев, и поэтому уже только для вида строго приказал:
– Веди к хозяйке.
Тот повел. И это было близко, потому что почти прямо напротив ворот, шагов через двадцать, стояли две избы с сенями между ними, обе они и сени были на подклетях. Небогато, подумал Маркел, оглядывая избы, после чего, за стариком, стал подниматься по крыльцу. А в сенях, опять за стариком, свернул налево, это будет в большую избу, подумал он, а меньшая у них направо.
В большей избе они прошли в светлицу, там никого не было, старик осмотрелся и громко сказал:
– Хозяйка! Пришел человек московского боярина! Хозяина спрашивает!
Никто ему на это не ответил. Старик обернулся на Маркела. Маркел сел и осмотрелся. Стол стоял голый, но чистый, полавочники на лавках были худые, потертые, и также в углу на образах позолоты было мало. Бедно живут, подумал Маркел, а тут еще беда такая!
И тут как раз вошла хозяйка, остановилась и молча поклонилась Маркелу. Маркел ей в ответ кивнул и стал ее дальше рассматривать. Одета она была просто, принаряжаться не стала, подумал Маркел, экий норов, а собой хороша, хороша, и молода еще. После чего обернулся на старика и сделал ему рукой уйти. Старик ушел. Тогда Маркел опять повернулся к хозяйке и строго спросил:
– Где хозяин?
– А ты кто такой, добрый человек? – вопросом на вопрос ответила хозяйка.
– Меня звать Маркелом, – ответил Маркел. – Я из Москвы приехал. Когда твой Влас к нам приезжал, сама знаешь зачем, мы с ним крепко познакомились.
– Это, – сказала она, – запросто. – Он как чарку выпьет, так уже ничего не разбирает и с любым сойдется. Но про тебя он ничего не говорил. И ни про каких Маркелов тоже.
– А тебя Авдотьей звать! – сказал Маркел. – Мне он про тебя рассказывал много чего.
– Чего?! – быстро спросила Авдотья, потому что ее и на самом деле так звали.
– Так это же мне, а не тебе, – так же быстро ответил Маркел и при этом даже усмехнулся. Но тут же продолжил уже очень строго: – Вот что, Авдотья! Ты меня не гневи! У меня силы много! А не хватит – мне боярин еще даст! Поэтому слушай внимательно: я не для того сюда пришел, чтобы твоего Власа под кнут подводить, а только для того, чтобы узнать все, как тогда было. Ведь же твой Влас здесь никаким боком ни к чему не касается! Его же ни на том дворе, ни даже совсем в кремле тогда не было, когда там сперва царевича не стало, а потом государева дьяка, а потом еще четырнадцати душ. Или пятнадцати?
Авдотья молчала.
– Вот это правильно, – сказал Маркел. – Когда наверняка не знаешь, лучше помолчать. А то твой Влас как к нам в Москву приехал, чего только не наплел! А ведь же трезвый был! А был бы пьяный, так могу только представить!
И тут Маркел замолчал. Авдотья тоже молчала и только хмурилась. Тогда Маркел опять спросил:
– Где Влас?
– Ушел. Вот только что, – тихо сказала Авдотья.
– Ладно, – сказал Маркел. – Пусть так. Тогда, если его нет, сама рассказывай.
– О чем?
– О том, что здесь тогда, в тот день, было. И чем правдивее расскажешь, чем я скорее Власа твоего выгорожу. Потому что он мне показался. И вот на том крест! – и тут Маркел, повернувшись к образам, перекрестился. После чего опять посмотрел на Авдотью и уже не спросил, а велел:
– Говори.
Авдотья помолчала и сказала:
– А чего тут говорить! У нас всё чисто как в кринице. Мой Влас ни у кого вот столечко не взял ни разу! – и показала кончик ногтя.
– И что в этом хорошего? – спросил Маркел.