Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
«Соберись!» — приказала она себе. Лучше не думать о том, что могло бы быть. Ей нужно чем-то отвлечь себя. Екатерина утерла слезы и пошла в кабинет, который использовала для занятий. Уже пару дней она планировала взяться за перевод нескольких псалмов, которые казались ей особенно волнующими в свете близкой войны с французами. Они подчеркивали правоту Генриха и взывали к Божьей помощи ему.
Екатерина намеревалась опубликовать эту книгу, чтобы поддержать боевой дух воинов и вдохновить подданных молиться об успехе кампании. Для этого она намеревалась сочинить дополнительные молитвы
После полудня, довольная, что начало книге положено, Екатерина пошла в сад, взяв с собой для компании Анну и Маргарет. Все они закутались в меха, так как день был холодный. Дорожка, шедшая вдоль Нижней галереи, привела их в обширный фруктовый сад за дворцом. Деревья стояли голые, но скоро они покроются цветом — восхитительное зрелище! Было тихо, вокруг почти никого. Маргарет убежала вперед, бросая палку своей маленькой собачке, а Риг, спаниель Екатерины, весело носился вокруг.
— Я слышала, сэра Томаса Ризли назначили лорд-канцлером, — сказала Анна.
— Что ты о нем знаешь? — спросила Кэтрин.
— Герберт говорит, он человек короля, но сблизился с нашим приятелем Гардинером, что меня беспокоит.
— И я слышала о нем нечто подобное, — сказала Екатерина. — Меня тоже это тревожит. Нужно держаться настороже.
— Я подумала, не лучше ли тебе прекратить религиозные диспуты и поменьше приглашать к себе ученых-реформистов для проповедей.
— Ни за что! — запротестовала Екатерина. — Мы ничего плохого не делаем. Разве желание реформировать Церковь противоречит законам?
— Да, но тебе так же хорошо, как мне, известно, что некоторые из наших гостей тайно придерживаются протестантских убеждений. И я могу сказать с уверенностью, что кое-кто из твоих дам хранит в сундуках под замками запрещенные книги. Если у Гардинера будет карманный лорд-канцлер, нам лучше поостеречься.
— Этому человеку меня не запугать, — заявила Екатерина. — Если ты знаешь, у кого есть такие книги, скажи им, пусть избавятся от них. Но собрания продолжатся.
Их беседу прервал отдаленный лай. Двое мужчин разговаривали с Маргарет, а собаки скребли лапами по ее юбке, требуя, чтобы она бросала им палки. Екатерина замерла, узнав в одном из мужчин Тома Сеймура; он пытался приструнить Рига.
— Пойдем, — сказала она Анне, — меня не должны видеть с ним. — Она развернулась и пошла в обратную сторону тем же путем, каким пришла, но услышала за спиной шаги.
— Кейт! — настойчивым тоном окликнул ее Том.
— Так вы обращаетесь к вашей королеве, сэр Томас? — упрекнула его Анна, а Екатерина продолжала идти.
— Всего одно слово! — сказал он, догоняя ее. — Прошу вас, ваша милость.
Екатерина остановилась и искоса взглянула на него, уловив в его глазах затаенную обиду.
— Вы знаете, что мне не следует разговаривать с вами, Том. Говорите, что хотели сказать, и уходите.
О, как же он красив, еще краше, чем запечатлелся в воспоминаниях! Каждая частичка
— Я только хотел сказать, что понимаю. И буду ждать вас, когда придет время.
— Тише! — прошипела Екатерина, ведь, намекая на смерть короля, Том вел изменнические речи. — Я рада, что вы понимаете. А теперь прощайте. — Она опустила глаза, не выдержав его взгляда и борясь со слезами.
Одним из главных удовольствий, которые обеспечил ей статус королевы, как поняла Екатерина, была возможность помогать другим людям. По ее мнению, обязанность королевы — откликаться на просьбы тех, кто приходил к ней в нужде. В конце той весны она организовала роды для Анны в королевском поместье Ханворт и отправилась туда вместе с сестрой, чтобы помочь ей устроиться. На дорогу из Уайтхолла у них ушел целый день.
Генрих разрешил Екатерине использовать этот дом, когда-то принадлежавший Анне Болейн, для которой он перестроил, заметно увеличив, краснокирпичное здание в старинном итальянском стиле. Снаружи, по бокам входных дверей, красовались терракотовые медальоны с головами богинь. Пока горничные Анны разбирали вещи, сестры перешли ров по одному из мостов и отправились в великолепный сад, где с восторгом осмотрели грядки с клубникой и птичник, потом посидели у рыбного пруда. Анне нужно было отдохнуть.
— Здесь так спокойно, — сказала Екатерина, вдыхая напоенный ароматами воздух. — Я не ощущаю ее присутствия, а ты?
— Кого?
— Анны Болейн. Все это было создано для нее.
— Никогда об этом не задумывалась. — Анна поморщилась. — Кейт, я думаю, нам нужно вернуться в дом. Боюсь, у меня начинаются схватки.
— Но ты только на восьмом месяце.
Глаза их встретились. Анна выглядела испуганной.
— Тебе нужно вернуться и лечь, — сказала Екатерина. — Я приведу повитуху.
Нанятая заранее миссис Дженнингс приехала в Ханворт вместе с ними.
Сестры медленно побрели к дому. Схватки у Анны наступали нечасто, но были сильными. Акушерка быстро явилась и увела роженицу в комнату, где помогла раздеться и лечь в постель.
— Я поболтаю с тобой, — сказала Екатерина, садясь в кресло рядом с сестрой.
Однако Анна не была расположена к разговорам. Тело уже серьезно взялось исторгать из себя младенца. Скоро ее уже крутила жестокая боль, и Екатерина могла только утирать сестре лоб и держать за руку. Казалось, так прошло много часов.
— Держитесь вот за это, — сказала миссис Дженнингс, привязывая кусок ткани к изголовью постели. — А теперь нужно сильно потужиться, миледи, и мы почти у цели.
Анна прижала подбородок к груди, напряглась, и из нее выскользнул младенец, похожий на голого кролика. Она в изнеможении откинулась на подушки. Повитуха занялась ребенком. Наконец Екатерина услышала тихое хныканье, и сердце у нее затрепетало. Как же ей хотелось быть сейчас на месте лежавшей в постели матери!
Миссис Дженнингс запеленала ребенка, положила его в колыбель и удобно устроила Анну. Оставив ее отдыхать с нянькой, которая следила за малышом, повитуха поманила Екатерину, чтобы та вышла из комнаты.