Дела семейные

Пастырь Роман

По поводу исцеления. Разумеется, я сходил к целительнице и рассказал ей, чем меня пугали. Она провела полное обследование и сказала, что повреждения в организме действительно присутствуют, но в пределах допустимых норм, и что они оправдываются высокими нагрузками. Со временем эта ситуация должна стабилизироваться, особенно учитывая камень адаптации, который постепенно раскрывал свою силу во мне.

Что я и ответил Марии. На это она впервые на моей памяти рассмеялась.

— А кто такая Фиона? — спросила она.

— Целительница, — ответил я, чувствуя подвох.

— Да неужели, —

почему-то мои ответы продолжали её забавлять. — А где она училась? У каких мастеров? Какие силы исцеления освоила?

— Я не знаю.

— Как с вами тяжело, — покачала она головой. — Смотри.

Она поднесла руку к столу, и тот начал… рассыпаться. Выглядело завораживающе. Частицы, которые отваливались, собрались во что-то новое. В побег. Появилась тонкая ветка, набрала силу и распустилась.

— Впечатляет, конечно, — сказал я. — Но при чем здесь исцеление?

— Трудный случай, — вздохнула она. — Ты думаешь, это какая-то способность камня?

— Сочетание способностей?

— Разумеется. Мои глаза, — указала она на них. — Позволяют видеть суть вещей. Заглядывать так далеко, как тебе и не снилось. Расскажи, ты многого достиг за эти четыре дня? Чувствуешь других?

— Немного…

— Так если ты, перенявший некоторые мои характеристики, всего за четыре дня научился такому, то чего достигла я за пятьдесят лет?

— Многого?

На этот раз она закатила глаза. Неужто я смог разозлить эту холодную крепость?

Нет, я понимаю, что она хочет сказать. Если по-простому, что Гроза в сто раз круче какой-то Фионы. А я, дурак такой, не способен этого оценить и осознать. Что ведет к следующему выводу — Фиона не способна заметить ту проблему, которую видит она.

— Ты как здание, в которое при плохом фундаменте попытались напихать всего да побольше. Сначала мои эксперименты, потом вмешательство Алисии. Освоенные камни, искусство Такена, тяжелые тренировки, те препараты, которые варила Фиона, и которыми вас пичкали… Между прочим, не самая эффективная формула. Поход в Колодец, набранные микро-мутации. Что, про это ты тоже не в курсе? Колодец влияет на людей. Чем глубже погружаешься, тем больше изменений. Проще говоря, ты с разбегу вляпался во множество разных процессов, каждый из которых меняет тебя по-своему. Без прочного фундамента, а у тебя его нет, степень противоречий будет нарастать сначала с каждым месяцем, потом с каждой неделей, а в итоге и с каждым часом. Этот процесс неизбежен, если ничего не исправить.

— Как же я жив до сих пор? — задал я резонный вопрос.

— Ты ведь жил на улицах. Видел старые хибары, где-нибудь на отшибе? Когда дом ломается, его не сносят и не строят, как надо. Делают временное решение. Где-то гвоздем прибьют. Где-то подпорку поставят. А где-то просто игнорируют проблему. Дом держится. Греет худо-бедно хозяина. Но это продолжается годами, и вот спустя лет десять мы получаем нечто, что держится на соплях, и в какой-то момент конструкция не выдерживает и обрушивается на плохого хозяина. Улавливаешь? У меня нет цели тебя обидеть и задеть, Спартанец, — сказала она устало. — Я пытаюсь донести простую мысль. Ты как эта хибара. С кучей подпорок и чрезмерной нагрузкой.

— Вас

послушать, я инвалид какой-то. Уж простите, но не ощущаю себя таким.

— Так ты и не инвалид. Не в этом суть метафоры. Ты как профессиональный спортсмен, доведенный до пика возможностей. Пока запал и здоровье есть, показываешь результат, но пройдет всего ничего и… — резко махнула она рукой.

— Ясненько… — протянул я и для пущего эффекта почесал макушку. — Так что там с символом? Учить-то будете? А то обед, кушать хочется.

— Видимо, Такен специально набирал интеллектуально ограниченных, — разозлилась она. — Запоминай!

Создав передо мной сложный символ, куда сложнее, чем я освоил до этого, она отошла в сторону и дала мне возможность запомнить его.

Что я и попытался сделать. В конце повторив вопрос:

— А как применять-то его?

— Поместить внутрь себя. Пробуй только после создания стабильной формы.

Хм… Не то чтобы понятно, ну да ладно, разберусь как-нибудь.

Глава 18. Забеги, или Как Спартанец демонстрацию силы наблюдал

На следующий день после лекции у Грозы, случилось два события. Одно эпохально-мотивационное, второе тренировочно-подготовительное.

Утро началось, как обычно, с пробежки. На этот раз три курса бежали почти что вместе, на небольшом удалении друг друга. И двигались не привычным маршрутом, к тренировочным площадкам, а куда-то в глубь гор. Причину нам не сказали. Когда добежали, увидели стоящих Такена и Люция, о чем-то тихо беседующих.

Место они выбрали живописное. На скальной возвышенности — без обрыва, всего метра на три приподнятой, но и этого хватало, чтобы открылся вид на горную гряду впереди, метрах в семидесяти, с отдельным скальным «клыком», что выпирал из неё. Внимание на расстояние и рельеф я обратил не просто так. Как и сказал, причин нам не объясняли. Наставники приказали построиться в шеренгу так, чтобы всем было видно происходящее.

А дальше без прелюдии вперед вышел Люций. Демонстративно достал меч, взмахнул, и кусок того самого скального клыка срезало. Бесшумно.

Точнее, шум был и ещё какой, но это уже когда срезанный камень съехал вниз и рухнул. Неплохой такой кусок размером с трехэтажный дом. И снова, без объяснений, вперед вышел Такен. Тоже мечом взмахнул, но тип удара у него был совсем другой. Разрушительная волна прокатилась почти от самого меча, сформировалась метрах в двух от него. Долетела до скалы и разорвала её на части. Грохот поднялся такой, что уши закладывало. Ещё и эхо по горам прокатилось. Кто-то из учеников из третьего набора в испуге присел.

Но на этом демонстрация не закончилась. Третьей вперед вышла Мария. Перед ней появилась цепочка символов. Не одна руна, а целая вязь. Мелькнула, исчезла во вспышке и превратилась в поток молний, который устремился к скале и… Собрал её обратно.

Вот этим, должен признать, я впечатлился куда больше. Когда она оживила стол, это одно, а когда она здоровенную скалу воедино собрала, как минимум очень похоже на то, как было изначально, — это совсем другое.

Нам дали досмотреть, проникнуться и погнали обратно.