Дела семейные
Шрифт:
Я помог надеть шубку, она закрыла кабинет, и мы прошли по коридору к приемной.
Она дождалась меня, пока я забрал куртку и запер дверь.
— Стася, вы правильно угадали, но все-таки не ответили на мой вопрос. Для меня это важно, потому что я хочу попросить вас об одном очень большом одолжении, и от вашего ответа зависит, стоит ли мне об этом говорить.
Она поправила пышные волосы и достала из стильной лакированной сумки перчатки с меховой оторочкой.
— Вы ведь уже большой мальчик, и понимаете, что не на все вопросы можно ответить вот так, в двух словах. — Теперь она помедлила секунду,
Охранник пожелал нам счастливо попраздновать и с явной завистью посмотрел вслед. Я забрал свою сумку с вещами, и мы вышли на крыльцо.
Стася подышала свежим морозным воздухом и повернулась ко мне, ухватившись за локоть, оскальзываясь на ступенях:
— Ну что, принимаете мое приглашение?
Я вздохнул:
— Надеюсь, что вы знаете, где и по какой причине я отдыхал весь этот год?
Она засмеялась:
— А вы претендуете на сохранение тайны в коллективе, где работают столько женщин?
— И вы совсем меня не боитесь? А вдруг я маньяк?
— Вы себе льстите. На маньяка вы нисколько не похожи. И вообще, при всей любви к сплетням, в нашем офисе я слышала о вас только хорошее.
— Тогда я принимаю ваше приглашение с благодарностью.
Она стянула перчатку с правой руки и достала брелок с ключами:
— Особо и благодарить не за что. Мы с сыном — не очень веселая компания. Здесь в Москве я недавно, школьных друзей растеряла, а институтские все в Питере остались. Знаете, примета такая есть, как встретишь новый год, так и проживешь его? Прошлый год я встретила в Москве, совсем одна. Темка тогда маленький был, он уснул. Когда били куранты, я стояла у окна и смотрела на улицу, как люди радуются. Так я, в принципе, и прожила этот год, глядя из окна на других.
Недалеко от входа стояла ее машина. Я удивился, это была модель BMW, на мой взгляд, машина хорошая и довольно дорогая, но совершенно не женская. Кроме того, несмотря на то, что стекла были затонированы очень умеренно, в общем и целом машина имела вполне узнаваемый имидж.
Она прогрела машину, я счистил снег с лобового стекла, и мы влились в поток машин.
Дорога была скользкая, машины ехали дружно с минимальной скоростью. В салоне стало тепло, Стася включила радио. Она понажимала на кнопки, и остановилась на старой мелодии «Отель „Калифорния“. Мы ехали молча.
Когда мелодия замерла, и ведущие начали свой обычный треп, она глянула на меня искоса и спросила:
— Не хотите позвонить родителям или брату, что вы уже в Москве?
Я насмешливо спросил:
— Боитесь, что директор будет ругать вас, что своевременно не доложились?
Она укоризненно глянула на меня:
— Я вашего отца уважаю, и, если вы это помните, он никогда никого не ругает. Просто думаю, что, если бы я приехала в Питер и не позвонила маме, ей это было бы очень обидно. Я звоню ей всегда, даже когда на душе скребут кошки, и не хочется разговаривать ни с кем.
Я кивнул и достал сотовый. Мамин голос нежно-радостно прозвучал в трубке:
—
— Мамочка, поздравляю тебя, родная. Не волнуйся, я звоню просто так, давно не слышал твой голос. Чем занимаешься?
— Как всегда, готовлю салаты и пирог. Я с Ольгой, ждем папу и Игоря, они еще не приехали. Женька гуляет где-то, приедет только второго января. Когда уж угомонится?
— Поцелуй от меня Ольгу.
— Может, хочешь поговорить с ней?
— Да нет, вчера она звонила мне, и Женька тоже. И с отцом я разговаривал.
В мамином голосе что-то подозрительно дрогнуло:
— Ты действительно хотел поговорить именно со мной? Папа сказал, что ты думаешь вернуться. Это правда?
Я вздохнул:
— Мама, я уже в Москве.
Она ахнула:
— Как в Москве? Мы все на даче, что же ты там один делаешь? Позвони отцу, он заедет за тобой.
— Мамочка, не надо никуда заезжать. Я приеду к вам завтра вечером, и, если все будет хорошо, то приеду не один. Целую тебя, родная.
— Сережа, у тебя ничего не случилось? С кем ты? Ты не можешь разговаривать?
Я засмеялся:
— Мама, я могу разговаривать, но не знаю, как ответить на твой вопрос.
Возникла суета, в трубке возник ехидно-радостный голос сестры:
— Привет, Серега! Я вижу, ты уже ожил! Беру родителей на себя, так что с тебя причитается. С праздником тебя, и ждем домой.
— Ольга, умоляю тебя: уговори родителей не объявлять всесоюзный розыск.
Ольга хмыкнула:
— Попробую, чего не сделаешь для родного брата.
Я сунул телефон в карман, незаметно отключив все сигналы.
С покупками мы управились на удивление быстро. Правда, парковаться пришлось за два квартала от супермаркета. Зато рядом со входом мужик прямо с машины торговал елками, и мы быстро выбрали небольшое пушистое деревце.
В самом магазине было просто столпотворение, мы быстро наполнили корзины всякими деликатесами. Стася удивилась:
— Куда нам столько? — И с подозрением спросила: — Или вы собираетесь выдержать в моей квартире осаду в течение всех рождественских праздников?
Отвыкший от очередей народ штурмом брал кассы, но нам неожиданно повезло: прямо рядом с нами заработала дополнительная касса, и мы практически первыми оплатили свои продукты.
Я попросил Стасю притормозить где-нибудь возле магазина игрушек.
— Не могу же я явиться в дом к ребенку без подарка?
Она сказала:
— Я уже купила ему свитер и машину с пультом управления. И вообще, у него полно игрушек.
Я заметил впереди знакомую рекламу магазинов компьютерной техники „Санрайз“ и попросил Стасю высадить меня здесь. Против всякого ожидания, народа здесь было не намного меньше, чем в продуктовом отделе супермаркета. Я отозвал продавца в сторонку, и мы быстро договорились, он упаковал мои покупки в две большие коробки, сам все оформил, вернул мне кредитную карту, документы к технике и помог все донести до машины. Пока он все это проделывал, я купил пару игровых дисков и, уже у самого входа, мне на глаза попался замечательный подарок для Стаси: это был рождественский шар со средневековым замком внутри, когда шар переворачиваешь, внутри идет снег. Когда-то в детстве у меня был похожий, потом я подарил его Ольге.