Дела святейшие
Шрифт:
— Это в каком смысле?
— В смысле, что они единственные, кого волнуют судьбы мира.
— Угу.
Племянник повернулся к дяде:
— Ты не знаешь, почему они разговаривают так, будто мы умерли?
— Они просто невоспитанные люди, — ответил дядя, размашистыми движениями, с ненавистью пачкая хлеб паштетом.
Оганесян не стал отмалчиваться:
— Может, я, конечно, и невоспитанный, но считаю подлым врать таким очаровательным дамам, а уж тем более наживаться на их неведении. — Оганесян наклонился
Полетаев-старший сжался, покрылся пятнами и издал довольно зловещий звук, похожий на шипение змеи.
— Пошел вон отсюда, придурок, пока я тебя не грохнул, — просипел он.
— Грубиян!
Оганесян развернулся к Даше:
— Рыжая, я тебе сейчас все расскажу. Помнишь, я говорил, что в подземных ходах под монастырем, кроме библиотеки, хранится еще кое-что ценное?
Полетаевы окаменели. Нездоровый румянец на их холеных лицах сменился еще более нездоровой бледностью.
— Неужели ты поверишь этому клоуну?
Полковник попытался усмехнуться, но у него вышла какая-то злобная гримаса.
Даша демонстративно отвернулась:
— Разумеется. Иван — мой старый университетский товарищ, один из лучших специалистов в своей области. Кому же мне верить, как не ему? К тому же он честный человек.
— Если он такой честный, то зачем сюда приперся?
— Затем, зачем и вы. — Оганесян снова послал своему противнику сладенькую улыбочку. — Отыскать крест Ефросинии Полоцкой.
Послышался грохот. Даша шарила по столу то ли в поисках упавших вилки с ножом, то ли пытаясь удержать равновесие.
Рогнеда растерянно смотрела на нее:
— Что он сейчас сказал?
Нащупав наконец приборы, Даша с яростью швырнула их на стол:
— Ничего. Он чокнулся! Сошел с ума на почве поиска исторической правды.
— Ты вообще соображаешь, что говоришь? — набросилась она на Оганесяна.
— А ты посмотри на эти счастливые детские лица! — Он большим пальцем ткнул в сторону Полетаевых.
Те сидели некоторое время совершенно неподвижно, затем старший начал издавать какие-то нервные звуки.
— Какие у тебя, Дашенька, однако, друзья! Большие оригиналы, — прохрюкал полковник.
— Лучше быть оригиналом, чем мошенником, — огрызнулся Иван.
— Это ты обо мне?
Полетаев-старший начал подниматься.
— О тебе. — Поняв, что сейчас будет драка, Оганесян тоже перешел на «ты». — И я не посмотрю, что ты старше, так, блин, долбану...
Даша похлопала поднятыми вверх руками:
— А ну брейк! Сели оба и замолчали!
Дождавшись, пока мужчины успокоятся, она требовательно заявила:
— Если вы, мерзавцы, сейчас же не расскажете, что происходит, то клянусь, прямо отсюда я отправляюсь к Лукашенко и пусть он из вас ремней нарежет.
—
— Хорошо бы, — пробурчал полковник.
— А что за крест? — робко поинтересовалась Рогнеда. — Может, перед тем как нас убить, все же расскажете?
Мужчины угрюмо молчали.
— Я расскажу. — Даша тряхнула рыжей головой. — И если я в чем-то ошибусь, — она с угрозой посмотрела на Оганесяна, — то ты будешь в этом виноват.
Тот фыркнул.
— Мило. Она в университете одним местом скамейку протирала, а я теперь виноват.
— По крайней мере, я осталась верна и истории в частности, и науке в целом.
Рогнеда мягко тронула ее за рукав:
— Верная, расскажи.
— И расскажу. Я вас тут всех на чистую воду выведу. — Даша развернулась к Рогнеде: — Слушай. В самом начале XII века жила в Полоцком княжестве прекрасная княжна...
При этих словах Оганесян как-то весь сморщился, словно отведал чего-то несвежего.
— ...была она прекрасна как ангел небесный, но при этом еще необыкновенно умна и образованна.
Тут уже и Полетаевы стали морщиться.
— Боже, какой слог...
Но Даша оставалась невозмутима.
— Когда родители решили выдать ее замуж, она сбежала в монастырь и... — Тут верный исторической науке сказитель запнулся. — Как же она туда сбежала, если потом его основала?
— Хороший вопрос.
Оганесян ненавидел себя за то, что собирался сделать, но истина для него была явно дороже.
— Рыжая, ты только книжек по истории не пиши. Да и вообще... Блин, какой баран тебе диплом выдал? — Он говорил быстро, словно боялся передумать. — Предслава, дочь Святослава Все-славича действительно была и умна, и красива, и очень образованна. Замуж она идти не хотела, а родители, памятуя горькую участь ее прабабки, тезки твоей и прародительницы, — он кивнул на Рогнеду, — сначала не возражали. Однако когда княжна сообщила, что хочет уйти в монастырь, попытались все же выдать ее замуж, но та сбежала к своей тетке Романии, настоятельнице женского монастыря, и приняла там постриг. При крещении Предслава была наречена именем Ефросиния.
Даша попыталась вставить свое веское слово:
— Я помню, ее житие отличалось тем, что в нем не говорилось о чудесах, исцелениях и пророчествах. Там говорится о ее подвижничестве и...
— Одна из основных заслуг Ефросинии Полоцкой состояла в том, что она создала уникальную библиотеку. Она сама, лично, переводила книги с иностранных языков, писала комментарии к научным и богословским трактатам, составляла литературные сборники. Кроме того, в числе ее великих деяний — открытие новых монастырей и школ, строительство соборов, создание уникальных произведений искусства. Кстати, игуменьей собственного монастыря она стала в семнадцать лет.