Делай что должен
Шрифт:
— Работа у нас, рыцарей, такая, — Грэм взял её за руку. — Тем более когда гадюка просит жалобным голосом: «Не убивай меня, я тебе ещё пригожусь!». И держит слово.
— Вылитый Иван-дурак, — вздохнула Дана, но руки не отняла. — А потом ищи тебе мёртвую и живую воду.
— Ладно, черти снежные, грейтесь мечтами о пляжах Акадии, — Костас отсалютовал им чашкой. — До связи.
Помыв чашку, Рам задумался над тем, как провести оставшийся день. Всё же выходной для командира учебного полка, принявшего свежую партию курсантов — уже роскошь, а уж начавшийся вот так — просто, а не со звонка дежурного, докладывающего
Словно подслушав его мысли, запиликал коммуникатор.
«Сглазил», — мрачно подумал Костас, но удивлённо моргнул, глядя на незнакомый номер и очень даже знакомое лицо, высветившееся на экране. Арора Зара, собственной персоной.
— Госпожа Зара? — Костас поражённо воззрился на идиллийку. — Что вы здесь делаете?
Связь в реальном времени могла значить лишь одно: Зара или на Китеже, или на его орбите, на одной из станций-терминалов, к которым пристыковывались пассажирские корабли.
— Прибыла в длительную командировку на Китеж, — улыбнулась собеседница.
Она изменилась: взгляд больше не лучился счастьем и любовью ко всему миру, улыбка стала сдержанной и немного печальной. Но Рам радовался и этому. Жива.
Арора так и не связалась с ним после отъезда из Зелара, да и Костас не пытался её разыскать. Тогда идиллийка была на грани и ему меньше всего хотелось подтолкнуть её к маленькому плоту, цветам и яркому огню посреди озера.
— Командировку? — Костас растерянно моргнул, пытаясь сообразить, какие дела могли привести идиллийского мэра на Китеж.
Хотя… Вряд ли руинам, оставшимся от Зелара, требовался руководитель.
— Корона поручила мне расширение торговых отношений с Китежем, — правильно истолковала его замешательство идиллийка. — И контроль за строительством и введением в эксплуатацию нового купола с идиллийским центром развлечений. На этот раз я руковожу вторжением на вашу планету.
Шутка получилась грустной, но Костас поймал себя на том, что улыбается. То ли потому, что Зара может шутить на эту тему, то ли потому, что ему нравилась мысль о том, что идиллийка теперь какое-то время проведёт на Китеже.
— Самая приятная экспансия в истории человечества, — искренне сказал он. — Могу поспорить, что каждый житель нашей планеты сочтёт своим долгом встретиться с захватчиками лицом к лицу.
— Вы можете стать первым героем, — сообщила идиллийка и на экране высветились координаты.
Одеваясь, Костас побил все уставные нормативы.
— За старшего! — привычно бросил он «танцору», выскакивая за дверь.
Арора звонила ему прямо из космопорта, где Рам и застал идиллийку на одной из посадочных площадок. Зара сидела на бронеколпаке деактивированного «Октопуса» — автоматической огневой точки, — со снятым вооружением, наблюдая за разгрузкой шаттла.
«Октопус» — как и множество его собратьев, — установили с началом войны между Доминионом и Союзом, когда войска Китежа были приведены в полную боевую готовность на случай, если одна из сторон решит расширить зону боевых действий. Тогда такой сценарий казался весьма вероятным, особенно со стороны Доминиона. Теперь же огневые точки потихоньку демонтировали, увозя обратно на склады.
Странное соседство: идиллийка и оружие. Странное и неправильное. Контраст
Зара куталась в тёплый плед, очевидно одолженный кем-то из служащих космопорта, и с детским удивлением на лице рассматривала пар от собственного дыхания.
Стоило китежцу приблизиться, как идиллийка вздрогнула и повернула голову. При виде Костаса она заметно расслабилась, а на губах Ароры появилась тень былой счастливой улыбки.
— Оделись вы не по погоде, — заметил Костас.
Перемены, произошедшие с Аророй, вызывали у полковника закономерное чувство вины.
— Парадокс, — вздохнула идиллийка. — Я так много читала о вашей планете, экономических отношениях, особенностях сельского хозяйства и продовольственных нуждах, что средняя температура в жилых куполах просто вылетела из головы. Оно и к лучшему: я заказала принятую у вашего народа тёплую верхнюю одежду. Это ведь будет уважительно — носить то, что принято в вашей культуре?
— Лучше оставайтесь собой, госпожа Зара, — сказал Рам, снимая бушлат и накидывая на плечи идиллийке. — На своих мы насмотрелись вволю.
Для него, коренного китежца, остаться при температуре в плюс пять градусов одетым в полевой комплект с термобельём, не составляло никакого дискомфорта.
Идиллийка благодарно улыбнулась ему и подвинулась, освобождая место рядом с собой на пледе. Костас уселся на нагретый её теплом плед.
Какое-то время они молча наблюдали за разгрузкой шаттла. Вокруг грузчиков суетился обильно увешанный ювелирными изделиями эдемец, на ломаном эсперанто громогласно выражая негодование темпами разгрузки. Операторы погрузчиков лениво отругивались, из-за чего эдемец ярился всё больше и больше, под конец сорвавшись на ультразвук. У Костаса мелькнула мысль, что подобная сцена немыслима на Идиллии.
— Знаете, почему я получила это назначение? — спросила Арора, не сводя взгляда с вопящего эдемца.
— Вы — прекрасный управленец, — предположил Костас.
— У нас много хороших управленцев, — покачала головой Зара, — но мало тех, кто способен жить и работать среди чужаков. Одно дело — обучиться вести с вами дела и принимать у себя, а другое — покинуть Идиллию и жить в вашем мире. В вечном недоверии, злости, жестокости, зависти и недовольстве своим местом в жизни. Для большинства из нас это невыносимо, потому идиллийцы не часто покидают родную планету надолго. И мало кто делает это больше одного раза.
Костас понимал о чём она говорит. Идиллийцы жили в своём мире, утопическом с точки зрения обитателей других планет, но тем не менее реальном. Мире, созданном кропотливым трудом предыдущих поколений идиллийцев, подаривших своим детям идеальное общество. Но абсолютно не приспособленное к окружающей реальности, где сильный всегда готов подмять под себя, а то и вовсе сожрать слабого.
— Тогда почему вы — тут? — прямо спросил Костас.
Ему казалось, что Арора ещё долго не захочет видеть инопланетников, не то что покидать Идиллию.