Делай что должно

Лотош Евгений

– Завернуться в саваны и копать себе могилу, я же сказал, - фыркнул Заграт.
– С такой соображалкой больше ничего не остается. Надо прикинуться ранеными, которых свои с поля боя вытаскивают.

– Нет бы сразу по-человечески сказать, - вздохнул Тилос.
– Ладно, сойдет.
– Он сдернул с головы шлем и бросил его на землю.
– Я потащу Ольгу, Хлаш - Теомира. Заграт, держись позади. Не слишком естественно, ну да нам бы до секрета без шума добраться, а там видно будет.

Тащить парня было неудобно. Висящая за спиной палица мешала не меньше, чем тяжелая броня. Хлаша с непривычки пошатывало из стороны в сторону. Впрочем, рассудил он, это даже хорошо. Натуральнее получается… Он вспомнил, как в Бездонных Ущельях

вот так же тащил на себе Кроха. За многие годы вода подмыла хрупкий песчаник, и кажущийся твердым пол пещеры неожиданно ушел из-под ног. Глубокая, в десяток саженей, промоина должна была проглотить обоих, а вода - занести тела песком и илом. Никто не узнал бы, где сгинули два разведчика, но Крох в падении умудрился извернуться кошкой и оказаться под Хлашем. Благодаря этому Хлаш отделался ушибами, и потом несколько дней блуждал по карстовым лабиринтам с умирающим товарищем на закорках. Все, что осталось в памяти от этого страшного похода - боль в размозженных коленях, черное отчаяние, хрип в груди умирающего друга и мерцающий перед глазами Путь, делающийся тем ярче, чем слабее становилось чувство голода и легче - голова. Тогда он выбрался, сумев проломить тонкую песчаную стену и, теряя сознание, выкарабкаться в какой-то овраг, где его и нашел патруль несколько часов спустя. Крох умер - как сказали потом Хлашу, не менее чем за день до того. С тех пор ему начали сниться кошмары, в которых он успевал выпрыгнуть с опасного участка, но Крох проваливался вниз и медленно-медленно исчезал в черном провале в облаке серой пыли. Утром от всего кошмара оставались лишь его глаза - укоряющие, обвиняющие…

Хлаш встряхнулся, отгоняя видение.

– Ночной сокол кружит в небе, - сказал впереди негромкий голос. Очевидно, от них ждали какого-то отзыва.

– Друг… - прохрипел Тилос, с трудом шагнув вперед.
– Лазарет… далеко?
– Он пошатнулся и опустился на одно колено. Ольга застонала и сползла на землю, изображая раненого. Хлаш, подумав, тяжело сел на землю и медленно завалился на бок.

– Ночной сокол кружит в небе!
– нервно повторил голос в темноте.
– Отзыв! Или стрелять буду!

– Не помню… - Тилос со стоном поднялся на ноги и снова шагнул вперед. Судя по звукам, он уже был в нескольких шагах от секрета.
– Голова… Где лазарет?… Спроси Фрейта… Он знает… О-ох!…

– Стой!
– неуверенно сказал голос.
– Кому говорю…

Тилос прыгнул. Раздался негромкий хруст ломающегося позвоночника. Резко щелкнуло, над ухом свистнул арбалетный болт. Хрип, звук падающего тела, лязг стали и едва слышный стон. Хлаш вскочил на ноги.

– Ходу!
– скомандовал Тилос, возникая перед ним из черной тени.
– Если они как-то контролируют посты, на нас начнется охота. Нужно уйти как можно дальше. Ходу, ребята, ходу!…

Едва заметно розовеющее небо на востоке Хлаш воспринял как благословение судьбы. Зеленоватый прозрачный туман в глазах потихоньку рассеивался, и различать даже крупные древесные стволы становилось все труднее. Он уже несколько раз крепко запнулся за торчащие из земли камни и корни, с трудом сохранив равновесие. Можно было, конечно, глотнуть еще настоя из бутылочки, но… кто знает, когда удастся пополнить запас?

За прошедшие часы они ушли от города верст, наверное, на десять или двенадцать - путь сквозь бурелом на каменистых склонах давался тяжело даже лесному жителю Заграту. Чем дальше, тем круче становились холмы, а ложбины загромождали поваленные полусгнившие стволы, увешанные какой-то бородатой гадостью. Душный и влажный воздух не давал облегчения легким, под ногами хлюпала вода, в темноте иногда хрипло вскрикивала какая-то неведомая птица. Иногда к ее крикам присоединялись другие, очень похожие, но издаваемые явно человеческим горлом. Чувство взгляда в спину не ослабевало. Впрочем, Тилос с Загратом только пожали плечами, когда Хлаш поделился с ними ощущением, так что тролль решил пока

помалкивать. Возможно, это лишь остатки того заклятья, которым маги Майно давили защитников города. Там видно будет.

Ольга с Теомиром мужественно пыхтели рядом. Заграт тащился где-то сзади, во всяком случае, Хлаш на это надеялся. Перемещался орк абсолютно бесшумно, а оглядываться назад не было ни сил, ни желания. Тилос двигался в десятке шагов впереди, высматривая дорогу. Вот он встал на месте, серая тень на черном фоне, и предупреждающе поднял руку.

Хлаш осторожно подобрался к нему.

– Что такое?
– спросил он свистящим шепотом. Сердце пульсировало в груди голодным комком, грудь тяжело вздымалась. Старею, грустно всплыла мысль где-то на краю сознания.

– Обрыв, - прошептал Тилос в ответ.
– Высокий. Не спуститься в темноте.

– И влево он выше, - хрипло подтвердил Заграт.
– А лес буреломом завален по самое не могу…

– А вправо лес чище и обрыв ниже, но там и дорога, - задумчиво подвел итог Серый Князь.
– Что делать будем, други?

– Вешаться, - огрызнулся орк.
– Говорил я - с самого начала вдоль дороги шлепать надо. Где бы уже были! А то топчемся на одном месте…

– Вдоль дороги опасно, - по голосу было слышно, что Тилос раздражен и с трудом сдерживается.
– Мы бы сейчас были не "где", а "чем". Трупами, например. Или почетной дичью на большой охоте.

– Ну и что же предложит наш многомудрый вождь?
– с издевкой спросил шаман.
– Отрастить крылья и спорхнуть вниз?

– Для начала многомудрый вождь предложит заткнуться, - сквозь зубы огрызнулся Тилос.
– Не можешь сказать ничего умного - помолчи.

– Интересно, а чего это ты раскомандовался?
– нехорошо удивился Заграт.
– Кто это тебя главным выбрал? Я что-то такого не помню…

– Может, ты главным быть хочешь?
– в рассветном полумраке глаза Тилоса засветились синеватым огнем.
– Пожалуйста, я не возражаю. Только если заплутаешь - не обессудь: моя очередь наступит говорить "я же предупреждал…".

– Ша!
– вполголоса заявил Хлаш.
– Кончайте ругаться, не до того. Летать мы не умеем, влево уходить - ноги окончательно переломаем. Я, во всяком случае, переломаю. Возвращаться меня как-то не тянет. Что остается? Вправо? Ну и пошли вправо, к дороге. Должно же нам повезти в конце-то концов.

– Извини, - махнул рукой Тилос, синий огонь в его глазах медленно потух.
– Что-то с нервами у меня в последнее время. Вправо так вправо. Все равно больше некуда.

Как и положено, им повезло. Возле дороги они наткнулись лишь на один патруль. Тилос заметил их первым, так что Отряд благополучно разжился отзывом на пароль.

– Серая кукушка плачет на солнце, надо же!
– фыркнул Заграт, когда шаги патруля затихли позади.
– Что за кретины эти фразочки придумывают?

Дорога, слабо освещенная утренней зарей, пустовала. Слева и справа ее сжимали высокие лесистые утесы. Действие ночного отвара закончилось, но в этом свете Хлаш уже неплохо видел и так. Кое-как закрепленный панцирь болтался на плечах. Обманет ли он кого при свете? Тролль сильно сомневался.

Впрочем, не далее чем через версту утесы по бокам дороги ушли в стороны, и компания снова свернула в лес. К тому моменту, как над горизонтом показался краешек солнца, Отряд оказался далеко от опасного места.

Вскоре лесистые холмы стали гораздо более пологими. Исчез бурелом, там и тут виднелись аккуратные пеньки и гнилая щепа, отмечавшая места расчистки. Хлаш удивился, почему лес чистили вдали от города, но потом решил, что непроходимая чащоба рядом с городом - еще один рубеж защиты. Оставалось непонятным, почему защитники Крестоцина не воспользовались им, чтобы пощипать стиснутую в походную колонну армию Майно. Впрочем, Хлаш был согласен с Тилосом: кое-кого из городских воевод стоило бы вздернуть повыше за явный саботаж.