Делай Деньги
Шрифт:
— Так что мне приходится избегать ресторанов, сэр.
— Понимаю. А как вам слово… Слог?
— Да, сэр, понимаю, к чему вы клоните, я уже с этим сталкивался. Час мок, челнок… Никакого эффекта!
— Значит, только чеснок… Ой, простите…
Эймсбери застыл с пустым выражением лица…
— О боги, мне так жаль, я честно не хотел… — начал Мойст.
— Я знаю, — устало сказала Пегги. — Слово само пробивается, да? Он будет так стоять пятнадцать секунд, потом кинет прямо перед собой нож, потом где-то четыре секунды будет говорить на беглом Квирмском, а потом с ним
Она вытолкнула Мойста за дверь и захлопнула ее.
Он поставил на пол миску, что сразу же заняло полное внимание мистера Непоседы.
Смотреть, как собака пытается прожевать большой комок ириски — занятие, достойное богов. Смешанное происхождение мистера Непоседы подарило ему поистине удивительную быстроту челюстей. Он счастливо кувыркался по всему полу с выражениями морды попавшей в стиральную машину отшлифованной горгульи.
Через несколько секунд Мойст отчетливо услышал звонкий удар и подрагивание ножа в дереве, а затем последовал крик:
— Nom d'une bouilloire! Pourquoi est-ce que je suis hardiment ri sous cape a part les dieux?
Раздался стук в двойные двери, после чего сразу же вошел Бент. Он держал большую круглую коробку.
— Ваши апартаменты готовы и ждут вас, Начальник, — объявил он. — Точнее сказать, мистера Непоседы.
— Апартаменты?
— Ну да. У председателя есть апартаменты.
— А, эти апартаменты. Председатель, как и раньше было принято, должен жить над лавкой?
— Вот именно. Мистер Криввс был так добр, что дал мне копию условий наследия. Председатель должен каждую ночь спать в банке…
— Но у меня прекрасная квартира в…
— Кхем. Это Условия, сэр, — сказал Бент и великодушно добавил: — Вы, конечно, можете занять кровать. Мистер Непоседа будет спать в своем ящике для входящих. Если хотите знать, он в нем родился.
— Я должен оставаться здесь взаперти каждую ночь?
Вообще-то, когда Мойст увидел апартаменты, такая перспектива стала казаться не таким уж и наказанием. Прежде чем он нашел кровать, ему пришлось открыть четыре двери. В номере были столовая, раздевалка, ванная, отделенная уборная со сливом, дополнительная спальня, передняя у кабинета, которая была чем-то вроде общей комнаты и еще один маленький личный кабинет. В главной спальне была огромная дубовая кровать с парчовым пологом, в которую Мойст сразу влюбился. Он прилег, чтобы оценить размер. Было так мягко, что создавалось впечатление, что лежишь в гигантской теплой луже к…
Он резко сел.
— А миссис Роскошь… — с нарастающим ужасом начал он.
— Она умерла, сидя за своим столом, Начальник, — успокаивающе отозвался Бент, развязывая бечевку большой круглой коробки. — Мы заменили стул. Кстати, завтра ее похороны. Кладбище Мелких Богов, в полдень, только члены семьи по приглашению.
— Мелких Богов? Как-то слишком дешево для Роскошей, правда?
— Думаю, многие предки Миссис Роскошь там похоронены. Она мне однажды по секрету сказала, что будет
— Какая шляпа?
— Начальника Королевского Монетного Двора, — Бент поднял ее.
Это был черный шелковый цилиндр. Когда-то он был блестящим. Теперь он был в основном вытершимся. У старых бродяг бывали шляпы получше.
Он мог бы быть оформлен в виде большой кучи долларов, мог бы быть короной, мог быть покрыт украшенными драгоценными камнями сценками, изображающими века присвоения чужого добра, прогресс доступной валюты от соплей до маленьких белых ракушек и в итоге до золота. Он мог бы говорить что-то о волшебстве денег. Он мог бы быть хорошим.
Черный цилиндр. Никакого стиля. Совсем никакого стиля.
— Мистер Бент, вы можете с кем-нибудь договориться, чтобы они сходили в Почту и принесли сюда мои вещи? — попросил Мойст, мрачно глядя на рухлядь.
— Конечно, Начальник.
— Думаю, „Мистер Липовиг“ вполне сойдет, спасибо.
— Да, сэр. Конечно.
Мойст сел за огромный стол и с любовью провел руками по вытертой зеленой коже.
Ветинари, чтоб его, был прав. Почтовая Служба сделала его осторожным и предусмотрительным. У него больше не было испытаний, не было веселья.
Где-то вдалеке послышался раскат грома, и полуденному солнцу стали угрожать темно-синие тучи. Это с равнин надвигалась одна из затягивающихся всю ночь гроз. Если верить Таймс, в последнее время в дождливые ночи совершалось больше преступлений. Очевидно, это было по причине наличия оборотня в Страже: из-за дождя запах было сложнее отследить.
Через некоторое время Пегги принесла ему омлет, в котором не было никакого намека на слово „чеснок“. А вскоре после этого прибыла Глэдис с его гардеробом. Весь его, включая дверь, несли одной рукой. Задевая им потолок и стены, она прогромыхала в комнату и взгромоздила его на середину пола большой спальни.
Мойст хотел последовать за ней, но голем в ужасе подняла огромные руки.
— Нет, Сэр! Дайте Я Сначала Выйду!
Она тяжело прошагала мимо него в коридор и сказала:
— Это Почти Было Очень Плохо.
Мойст подождал, не последует ли что-нибудь еще, а затем подсказал:
— Почему именно?
— Мужчина И Молодая Женщина Не Должны Находиться В Одной Спальне, — сказала голем с торжественной уверенностью.
— Э, тебе сколько лет, Глэдис? — осторожно спросил Мойст.
— Одна Тысяча Пятьдесят Четыре, Мистер Липовиг.
— Э, точно. И ты сделана из глины. Ну то есть, в каком-то смысле, все сделаны из глины, но как голем, ты, так сказать, э… очень сделана из глины.
— Да, Мистер Липовиг. Но Я Не Замужем.
Мойст застонал.
— Глэдис, что девушки-служащие дали прочитать тебе на этот раз?
— „Благоразумные Советы Молодым Женщинам“ Леди Дейрдры Ваггон, — ответила Глэдис. — Это Очень Интересно. О Том, Как Делаются Вещи.
Она достала из огромного кармана на платье тонкую книжку, выглядевшую не очень качественной.