Делай все наоборот
Шрифт:
– Но они же все равно ничего бы не нашли и ничего не взяли, – продолжил было развивать свою мысль Дмитрий Семенович, но на этот раз прервал его староста.
– Молчи, – сказал он. – Один раз не нашли, так в другой найдут. Прямо удивительно, для чего им это нужно? Вечно натыкаешься на них в самых неожиданных местах. Вместо того чтобы исчезнуть с глаз долой, их теперь даже стало еще больше.
Этот факт столь явно его огорчал, что, даже не видя его, мы уловили отчаяние в голосе. Тем временем староста продолжал:
– Есть у меня подозрение, кто такая эта третья, но от
Может, он был не так уж и не прав в своих предположениях. Если б у нас появилась возможность, мы обязательно удрали бы, но такой возможности пока не предвиделось, поэтому мы вынуждены сидеть и слушать их беседу, трясясь от страха, что нас вот-вот обнаружат. А староста тем временем разошелся не на шутку. Наказания, которые он для нас измышлял, вгоняли нас в холодный пот. Что и говорить, времяпрепровождение не из приятных. Но выбора особого не было. Наконец староста угомонился, снизошел к настойчивым просьбам Дмитрия Семеновича отужинать у него и позволил тому увести себя от окна.
«Чудесный человек этот Дмитрий Семенович, – думали мы, удирая со всех ног подальше от агрессивно настроенного старосты. – Надо будет на забыть послать ему какой-нибудь милый пустячок».
Если бы мы набрались нахальства и задержались, то услышали бы, как староста уговаривает славного Дмитрия Семеновича ехать завтра вместе с ним, напирая на то, что дела того требуют.
В город мы вернулись на попутке, ждать автобуса было выше наших сил, нам все время казалось, что сейчас из-за зеленых кустов появится староста и учинит с нами нечто жуткое. По прихоти судьбы водитель провез нас мимо автовокзала, который показался нам милым и родным. Мы даже поудивлялись все вместе, почему он так раздражал нас днем.
Ночевать надо было идти к родным Иры, в этом мы еще с утра торжественно поклялись следователю. Ничего хорошего нас там ждать не могло, это понятно с самого начала. И точно, стоило нам войти, как действительность переплюнула самые худшие наши ожидания. Нам навстречу вышел Никитин да еще в паре с Игорем. Если уж день не задался, то до ночи добра не жди. Но у нас что-то слишком уж давно дни перестали задаваться. Кого-нибудь одного мы еще выдержали бы, но двое – это перебор. Мы сделали попытку сбежать, но ее пресекли коварные Ирины родственники, успевшие зайти нам в тыл и перекрыть путь к отступлению собственными телами.
Квартирка была малогабаритная, коридоры узкие, так что деваться нам было некуда. Пришлось идти на кухню и выслушивать от Никитина все, что он думает о нас и наших похождениях. Уму непостижимо, где он выучился всем этим выражениям, которые с готовностью выложил нам.
– Думали, сумеете от меня скрыться? – злорадствовал майор.
Отрицать было бесполезно, любой каторжник, планируя побег, думает именно так. Иначе в чем смысл побега?
– Не надо было впутываться здесь в историю, тогда и удалось бы сбежать, – продолжал Никитин.
Это
– Насиделись по тюрьмам, уголовницы? – не успокаивался Никитин.
– Лучше бы ты убийц ловил, – не выдержала Мариша. – Чего ты к нам пристал? Мы тебе ничего не сделали. А что касается ключей, то твой племянник сам нам их принес и умолял забрать.
О том, что мы шантажом вынудили его сделать это, Мариша не стала упоминать.
– Ключи у меня, – радостно сказал Никитин. – Мне их вернули. И это очень кстати, потому что я намерен доставить вас обратно и посадить под замок до тех пор, пока не станет ясно, кто убийца.
– А если вы это так и не сможете выяснить? – робко осведомилась я. – Тогда как? Сколько нам сидеть? У нас, между прочим, отпуск заканчивается.
Но Никитину было ровным счетом плевать на это. Он жаждал мести. Посадив всех троих на заднее сиденье, он потребовал от Игоря немедленно отправляться в обратный путь. С самого начала в манере Игоря вести машину проскальзывало нечто неуловимо странное. Создавалось впечатление, что он ориентируется скорей по памяти и она частенько подводит его, чем по знакам.
Но из города мы еще худо-бедно выбрались, всего раз увернувшись из-под колес самосвала и чудом не передавив выводок гусят, попавшийся нам уже на окраине. Но после того, как кончились относительно хорошо освещенные места, Игорь начал вытворять вовсе уж несуразные вещи. Через каждые несколько километров съезжал в канаву, а если не в канаву, то на обочину или не вписывался в поворот и потом долго выруливал обратно. Хорошо еще, что дорога проходила по равнинной местности и вдоль ленты шоссе практически не росли деревья, в которые мы могли бы врезаться. Опасность представляли только телеграфные столбы, но их было немного, и мы успевали предупредить Игоря заранее. Со встречными машинами тоже проблем не возникало, водители видели, какие кренделя выписывает Игорь по дороге, и сами скромненько сворачивали к обочине, не доводя дело до беды.
– Ты нормально себя чувствуешь? – с тревогой обратилась к нему Ира. Беспокойство ее было понятно, ведь от его самочувствия зависели наши жизни.
– Какое там нормально, – с досадой отозвался Игорь, в последний момент огибая указатель поворота и сворачивая в сторону, противоположную той, куда он предписывал повернуть. – Не вижу ничего. С глазами что-то случилось. Как из города выехали, так и не вижу.
Мы онемели, потом Мариша уточнила:
– Совсем ничего не видишь?
– Ага, – беззаботно подтвердил Игорь. – Фары только вижу, но и то не всегда.
Мне захотелось выбраться наружу и пойти пешком. Никитин был удивлен открывшимся свойством своего друга еще в большей степени, чем мы. Он ведь и знал его дольше.
– А как ты ориентируешься? – поинтересовался он.
– Чего тут ориентироваться, дорога-то одна.
Тут он ошибался, дорог как раз было много. Но все они в темноте выглядели совершенно одинаково, так что можно было считать, что Игорь прав.
– Давай-ка я сяду за руль, – предложил Никитин.
Мы хором горячо одобрили его намерение, но Игорь уперся как баран.