Дельцы. Автомобильный король
Шрифт:
Монтегю вспомнил эти слова во время завтрака, сидя напротив Гембла. Рядом с ним оказалась Виви Паттон, сделавшая маленького человека предметом своих насмешек. Шутки эти особой деликатностью не отличались, но Гембл не обижался и воспринимал их с веселой улыбкой.
Монтегю не мог его понять. Без сомнения, Гембл был богат и сорил деньгами, но в этом обществе деньги мало что определяли. Монтегю подозревал, что его принимают здесь потому, что миссис де Граффенрайд и ее друзья нуждались в таком человеке, которого могли бы унижать и вытирать об него ноги. Он оглядел сидевших за столом. Контраст между ними и Гемблом был разительным. Миссис де Граффенрайд любила общество молодых людей, и большинство ее гостей принадлежали ко второму и даже третьему поколению сильных мира сего. Человек из Питсбурга, по-видимому, был
Гембл, видимо, испытывал расположение к Монтегю по причине, известной ему одному. После завтрака он снова подошел к нему.
— Оливер сказал мне, что вы здесь впервые.
Монтегю утвердительно кивнул головой.
— Пойдемте, я покажу вам город, — сказал Гембл. — Моя машина здесь.
Монтегю был свободен и не нашел удобного предлога отказаться.
— Вы очень любезны… — начал он.
— Хорошо, — сказал Гембл. — Пойдемте.
Он усадил его в свой большой красный спортивный автомобиль, в котором одно из сидений было оборудовано специально для хозяина — не слишком высокое, чтобы толстые, короткие ножки Гембла доставали до пола.
Гембл со вздохом откинулся на спинку.
— Забавное место, не правда ли? — спросил он.
— Здесь интересно пробыть недолго.
— Лично я не любитель таких мест. Мне нравится проводить лето там, где я могу снять пиджак, и в жаркую погоду я предпочитаю пиво шампанскому.
Монтегю промолчал.
— Тут встречаешь столько снобов! — с живостью заметил хозяин автомобиля. — Пусть развлекаются, подсмеиваясь надо мной, им от этого весело, а я не возражаю. И все же иногда это бесит, так и хочется заставить их принять меня в свое общество. А потом думаешь: зачем добиваться того, что тебе не по нраву. Только потому, что другие тебе в этом отказывают?
У Монтегю едва не сорвался вопрос: "Так зачем вы к ним ходите?", но он промолчал. Машина помчалась по шоссе, и спутник Монтегю, указывая на виллы, называл их владельцев и рассказывал о них в присущем ему стиле.
— Видите вон тот желтый кирпичный дом, — сказал Гембл. — Он принадлежит Эллису, железнодорожному магнату. Он раньше жил в Питсбурге, и я помню, как тридцать лет назад у него была только одна колясочка на трех малышей и он сам ее возил, черт возьми. Тогда он был рад одолжить у меня деньги, а теперь, когда я прохожу, отворачивается. Шесть или восемь лет назад Эллис занимался сталью, — продолжал вспоминать Гембл, — а затем продал свое дело. Это было как раз тогда, когда создавался Стальной трест. Слышали эту историю?
— Что-то не помню, — ответил Монтегю.
— Что ж, если вы намерены тягаться со Стальным трестом, вам не мешает ее знать. Встречались ли вы с Джимом Стэггом?
— Азартный игрок с Уолл-стрита? — спросил Монтегю. — Я знаю его только по имени.
— Последний подвиг Стэгга заключался в организации боксерского матча на приз в одном из шикарных отелей Нью-Йорка, когда черномазый швырнул противника в зеркальную стену. Стэгг родом с Дальнего Запада и, знаете ли, остался по-прежнему диким. Боже мой, я мог бы порассказать вам о нем такое, что у вас волосы встанут дыбом? Может быть, вы помните, как некоторое время назад он искал на рынке акции Южной тенессийской дороги и завладел ими. Старый Уотерман утверждал, что забрал их у него потому, что не считал Стэгга человеком, подходящим для такого дела. А на поверку он врал, ведь Уотерман и до сих пор не брезгует использовать его для разных делишек. Ну и вот. Шесть или восемь лет спустя Стэгг приобрел на Западе большой сталепрокатный завод. А в Индиане был другой завод, принадлежавший Эллису, и он представлял собой конкурента заводу Стэгга. Как-то Стэгг с друзьями кутил несколько дней подряд, и поздно ночью у них зашел разговор об Эллисе. "Давайте купим его завод", — предложил Стэгг.
Они заставили его спуститься и купили завод. Затем раскупорили шампанское, и Эллис стал добродушнее. "У моего завода один недостаток, сказал он, — близость к предприятию Джонса, в Гарристоуне. Он пользуется скидкой на железных дорогах и продает свой товар дешевле". "Черт с ним, мы купим и его завод", — сказал Стэгг.
И они снова погрузились в свой специальный поезд. Примерно в шесть утра они были в Гарристоуне и купили завод Джонса. И это разожгло их, знаете, ни разу в жизни они так славно не веселились. Похоже, Стэгг незадолго перед этим заработал миллионов десять или двенадцать на какой-то рискованной афере на Уолл-стрите, и они сорили долларами, скупая стальные заводы за двойную или тройную цену.
Гембл помолчал. Затем Аллан опять услышал его странный смех.
— Я рассказал вам эту историю со слов самого Стэгга, — сказал он, — что вы, конечно, должны принять во внимание. Он говорил, что понятия не имел о планах Дана Уотермана, но я полагаю, это неправда. Гаррисон угрожал построить сам железную дорогу в Питсбурге для своих грузов и больше не иметь дел с дорогой Уотермана. Последнему не оставалось ничего другого, как скупить у него заводы за тройную цену. И он сразу перекупил эти заводы у Стэгга. Тот платил за них двойные и тройные деньги, а Уотерман их удвоил, а затем передал эти предприятия — и снова за двойную цену правительству.
Гембл умолк.
— Вот как они наживают свои состояния, — добавил он, размахивая толстой рукой. — Иной раз не удержишься от смеха, когда думаешь об этом. Каждое свое предприятие они приобретали по цене, значительно превосходящей первоначальную. Я сомневаюсь, имеются ли у Стального треста те двести миллионов долларов наличными, которые были вложены в него акционерами, а между тем сами они оценивали свой капитал в миллиард, а теперь говорят о полутора миллиардах! Пока заправилы наживают сотни миллионов, мелкие акционеры должны разоряться, так как акции постоянно падают в цене. Старый Гаррисон получает четыреста миллионов долларов в качестве арендной платы за свою собственность, сидит себе, посмеивается да дивится, что человек никак не сможет умереть бедняком!
Автомобиль Гембла ехал мимо одного из клубов. Вдруг Гембл приказал шоферу остановиться.
— Хэлло, Билли! — позвал он, и молодой морской офицер, который спускался по лестнице, обернулся и подошел к нему.
— Где вы пропадали? — спросил Гембл. — Мистер Монтегю, это мой друг, лейтенант Лонг, инженер. Куда вы направляетесь, Билли?
— Собственно, никуда, — сказал офицер.
— Садитесь в машину, — пригласил Гембл, указывая на свободное место между ним и Монтегю. — Я показываю мистеру Монтегю город.
Лонг сел в машину, и они поехали дальше.
— Лейтенант только что из Бруклина, — продолжал Гембл. — Мы приятно провели время в Бруклине, не правда ли. Билли? Расскажите, как вы там жили потом?
— Я много работаю, — сказал лейтенант, — учусь.
— Учитесь здесь, в Ньюпорте? — рассмеялся Гембл.
— Да. Инженеру здесь жить несложно. Мы трудовой народ, и на балах в нас не нуждаются. Кстати, Гембл, — добавил он, — я вас искал. Мне нужна ваша помощь.
— Моя? — спросил Гембл.