Дельцы

Синклер Эптон Билл

В этот момент Монтегю услышал голос за своей спиной.

— Добрый день, мистер Монтегю.

Аллан обернулся. Перед ним стоял мистер Лион, управляющий отелем, с которым как-то познакомил его Гарви.

— Вы пришли на конференцию? — спросил он.

— Какая конференция?

— Сегодня вечером здесь собираются банкиры, — заметил тот. Конференция закрытая, не говорите об этом никому. Добрый день, мистер Уорд, — обратился Лион к проходившему мимо господину. — Дэвид Уорд, объяснил он Монтегю.

—

А, — сказал Аллан, — знаю.

На Уолл-стрите Уорду дали прозвище уотермановского «конторского мальчишки». Однако он получал огромное жалованье, как управляющий крупным страховым обществом. Уотерман платил ему сто тысяч долларов в год.

— Так и сам здесь? — спросил Монтегю.

— Да, Уотерман здесь, — ответил Лион. — Он прошел через служебный вход. Я полагаю, конференция весьма секретная. Они сняли наверху подряд восемь номеров. Уотерман пройдет туда с одного конца коридора, а Дюваль — с другого. Репортеры не будут знать, что они встретятся.

— Ловко они все придумали! — засмеялся Монтегю.

— Я смотрю, не появились ли репортеры, — прибавил Лион, — но они, как видите, ничего не пронюхали.

Монтегю стал теперь внимательно наблюдать за входившими в вестибюль. Он увидел, как появился Джим Хиган вместе с пожилым господином, в котором Аллан узнал Бэскома, председателя Федерального банка, принадлежавшего Уотерману. Двух других господ Монтегю знал как крупных банкиров, и когда он взглянул в сторону, то увидел около стойки высокого, широкоплечего господина, беседующего с портье. Когда тот обернулся, Аллан узнал его. Это был Бейтс из «Экспресса».

«Ага, — подумал Монтегю, — репортеры все-таки кое-что пронюхали!»

Он заметил, что Бейтс задержал на нем свой взгляд. Монтегю поднял руку в знак приветствия, но Бейтс сделал вид, что не заметил его. Он, не глядя на Аллана, прошел мимо него и быстро прошептал:

— Пройдите в холл.

Монтегю на мгновение оторопел, а затем последовал за ним. Бейтс отошел в угол комнаты и сел в кресло. Монтегю подошел к нему.

Репортер быстро огляделся и затем торопливо заговорил:

— Простите меня, мистер Монтегю. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я хотел попросить вас об одном одолжении.

— В чем дело?

— Я собираю материал для статьи. Нечто крайне важное. Я не могу сейчас вам всего объяснить, но мне необходимо получить номер в этом отеле. Вам представляется случай оказать мне услугу, которой я никогда не забуду. Поясню все позднее, как только мы останемся наедине.

— Что вы хотите от меня? — спросил Монтегю.

— Мне надо снять номер четыреста седьмой, — ответил Бейтс. — Если не четыреста седьмой, то пусть будет пятьсот седьмой или шестьсот седьмой. Я не могу снять его сам, — портье меня знает. Но вам он его сдаст.

— Не представляю себе, как это сделать?

—

Только попросите, — сказал Бейтс, — и все будет в порядке.

Монтегю взглянул на него. Его знакомый едва сдерживал волнение.

— Ну, пожалуйста, — прошептал он, положив руку на плечо Аллана.

Монтегю вышел в вестибюль и направился к стойке.

— Добрый вечер, мистер Монтегю! — приветствовал его портье. — Мистер Гарви еще не вернулся.

— Знаю, — сказал Монтегю. — Я бы хотел снять комнату на этот вечер, рядом с одним моим другом. Это на четвертом этаже.

— На четвертом? — спросил портье и обернулся, чтобы взглянуть на ключи, развешанные на стенке. — Какой номер? Окнами на улицу или во двор?

— Четыреста пятый у вас свободен?

— Четыреста пятый? Нет, этот номер занят. Свободны четыреста первый, четыреста шестой, с другой стороны — четыреста седьмой.

— Я беру четыреста седьмой, — сказал Монтегю.

— Четыре доллара в сутки, — произнес портье, снимая ключ.

Монтегю заплатил вперед и пошел за мальчиком к лифту. За ним последовал Бейтс и еще один джентльмен, маленький подвижный человек с плоским чемоданом, в каких обычно носят костюмы; все поднялись на четвертый этаж.

Посыльный открыл комнату. Все трое вошли в нее. Включив свет и опустив шторы, мальчик вышел, притворив за собой дверь.

Бейтс опустился на кровать, схватился за голову и воскликнул:

— О, бог мой!

Сопровождавший его молодой человек поставил свой чемодан, уселся в кресло и, откинувшись на спинку, принялся весело хохотать.

Монтегю изумленно глядел то на одного, то на другого.

— О, боже! боже! — повторял Бейтс. — Надеюсь, больше мне не придется вытворять ничего подобного! К утру у меня волосы поседеют!

— Вы забываете, что даже не сказали мне, в чем дело, — заметил Монтегю.

— О, да, — сказал Бейтс. Он неожиданно поднялся и пристально посмотрел на Аллана.

— Мистер Монтегю! — воскликнул он, — не подведите нас. Вы не знаете, как мне сейчас трудно. Но это будет самая крупная сенсация в моей жизни! Обещайте, что вы нас не выдадите!

— Я ничего не могу вам обещать, — сказал Монтегю, невольно рассмеявшись, — пока вы мне не скажете, в чем дело.

— Я боюсь, что вам это не понравится, — сказал Бейтс. — Это не совсем красиво по отношению к вам, но я был в отчаянном положении. Я не мог рисковать, а Родни был одет несоответственно.

— Вы не представили мне своего друга, — сказал Монтегю.

— О, простите! — ответил Бейтс, — мистер Родни, один из наших сотрудников.

— Ну, а теперь рассказывайте, — сказал Монтегю, усаживаясь на стул.

— Это связано с конференцией. Мы узнали о ней всего час назад. Они собираются в номере этажом ниже, как раз под нами.