Делец платит наличными

Хрусталев Игорь

Обитавших здесь ученых не так давно перевели в новострой с евроремонтом, а старинное здание о пяти этажах объявили памятником архитектуры и сдали в аренду нескольким фирмам.

Судя по составу арендующих помещения контор, тут были широко представлены так называемые льготники - организации, свободные от налогообложения.

Центральный вход украшали вывески объединений инвалидов (числом две, конторы были конкурирующими), спортсменов и картинная галерея.

А уже внутри помещения я заметил еще какую-то протестантскую фирму с

зарегистрированным товарным знаком, которая именовала себя новой церковью.

«Хорошие новости! Твои грехи прощены!» - прочитал я на их рекламном плакате.

– Как удобно, черт побери!
– бормотал я себе под нос, плутая по коридорам.
– Главное - не побояться принять на себя ответственность... А там - можно и грехи отпускать. И себе и другим.

Сотрудники этих почтенных организаций, как трудолюбивые муравьи, сновавшие среди офисов друг от друга ничем не отличались.

Любой из них имел строгий дорогой костюм, непременное золото на шее или на пальцах, и тщательно уложенную прическу с обязательным прямым пробором. Эта деталь меня особенно умилила.

Я даже сделал про себя заключение о том, что существует некий стиль «льготников», который требует неукоснительного соблюдения, дабы не спутать их с простыми смертными бандитами.

Здесь же, на четвертом этаже и свил себе гнездо «Ястреб».

Как детективная контора вписывалась в эти райские кущи, я пока что не понимал.

Но, остановившись возле двери в отсек, ведущей к «ястребам», я немного пораскинул мозгами и все оказалось просто, как яичница.

На плотной двери из красного дерева красовалась большая табличка с золотыми буквами, извещающая посетителей о том, что Виктор Фомич Кривоносов принимает по будням от сих до сих.

Сверившись с часами, я с удовлетворением обнаружил, что до истечения срока приема еще остается четыре с половиной минуты.

Стукнув в дверь, я нажал на испанскую позолоченную ручку и вошел внутрь, не дожидаясь ответа.

$ 4

– Вы ко мне?
– приподнимался из-за стола крупный мужчина с отвислыми щеками.

Хозяин кабинета уже застегивал пиджак левой рукой, а в правой держал на весу кейс, намереваясь, очевидно, покинуть свое рабочее место.

– Угу, - произнес я, оглядывая кабинет.
– Неплохо, неплохо.

– Простите?
– с вежливой опаской посмотрел на меня Кривоносов.

– Неплохо, говорю, офис отделали, - пояснил я, присаживаясь к столу.

– Видите ли, - быстро проговорил Кривоносов, поглядывая на дверь и прикидывая, вызывать ли охрану или можно спровадить меня просто так, - мой рабочий день уже закончен, так что...

– Да вы не волнуйтесь, - улыбнулся я, - я вовсе не от Марата.

Виктор Фомич очень осторожно поставил дипломат на стол и снова вернулся в свое кресло, прикрываясь кейсом, словно щитом.

– А от кого же еще? Перестаньте темнить и говорите прямо, что вы намерены со мной

обсудить?
– хмуро спросил он.
– Я вообще-то не понимаю, почему вы пришли прямо ко мне, а не к...

– Карасеву, - закончил я.
– Ведь это именно Карась патронирует все фирмы, которые расположенные в этом здании, не так ли?

Виктор Фомич Кривоносов продолжал настороженно смотреть на меня, но хватка руки, заслоняющейся кейсом, заметно ослабла.

– Ах да, я же забыл представиться!

Я приветливо улыбнулся и сунул руку во внутренний карман. Кривоносов с ужасом наблюдал за моими действиями, даже рот слегка приоткрыл.

Но я достал вовсе не пистолет, как ожидал Виктор Фомич, а бумажник, из которого вытащил свою визитную карточку, которую катнул по полированной поверхности стола к начальнику бюро «Ястреб».

Шероховатый картон с очень четкой печатью врезался в кейс и, покрутившись на месте, остановился возле мизинца Кривоносова.

Виктор Фомич поставил дипломат на пол возле стола и, нагнувшись, ознакомился с текстом на визитке, не беря ее при этом в руки.

Потом он посмотрел на меня, снова уставился в визитку и еще раз окинул меня взглядом.

Вслед за этим Кривоносов поднялся с кресла, подошел к двери, закрыл ее ключом на два оборота и вновь уселся на свое место.

Не скрывая недавнего испуга, он поднес руку ко лбу и смахнул крупные капли пота.

– Хотите кофе? Или, может быть, водки?
– спросил хозяин кабинета тихим голосом.

– Мне кофе, себе - что угодно, - ответил я.
– Только без молока, пожалуйста.

Кривоносов прошел к бару и вытащил оттуда громоздкую немецкую кофеварку.

Опрокинув туда содержимое кувшина с водой, Виктор Фомич включил подогрев и, порывшись в столе, достал растворимый «Нескафе».

Я поморщился, но положил в стакан две ложки с горкой, а от сахара отказался.

Себе Кривоносов налил полстакана местной дрянной водяры и, для приличия буркнув что-то вроде «Ну, будем», выпил злодейку в три глотка.

– Вот так, - проговорил он, прислушиваясь к своему организму.

После выпитой дозы Кривоносов слегка повеселел и даже дружески подмигнул мне.

– Вот работка, а!
– пробормотал он, с ненавистью смотря на свои дрожащие руки.

Я покамест молча слушал Виктора Фомича, изредка кивая на его жалобы.

– Если бы мне кто-нибудь сказал, что после ментовки, где чего только со мной не было, я сидеть в собственном кабинете и трястись при каждом визите, я бы решил, что надо мной издеваются, - обращался ко мне Кривоносов, рассчитывая, очевидно, на сочувствие с моей стороны.
– Как будто самого вот-вот возьмут, право слово. Врагу, блин, не пожелаешь.

– Но, насколько я понимаю, такое положение длится всего месяц, - отозвался я.

– Всего!
– возмущенно хрюкнул Виктор Фомич.
– Другой бы на моем месте за неделю в инфаркте свалился! А я ничего, держусь!