Дельфины
Шрифт:
– Похоже, единственными свидетелями были какие-то тупые рыбёшки, которые не умеют говорить, – посетовал Сезар, откладывая фотографии в сторону. – И что нам теперь делать?
– Делайте что хотите, – последовал скучный ответ. – А я пойду кормить голубей.
– Не могу представить вас с голубями.
– А у меня их больше трёхсот, – гордо ответил полицейский. – Четыре из них – чемпионы, а лучшая, Мариформес, на последнем соревновании опередила вторую на полчаса. – Он снова и снова мешал ложкой шоколадное мороженое, превратившееся в кашу. – Сидеть среди них и наблюдать помогает мне думать, – добавил
Он слегка откашлялся и бросил на собеседников долгий взгляд, пытаясь понять, не наскучил ли им.
– Речь шла об одном необъяснимом самоубийстве. Галициец, эмигрировавший в Уругвай, приехал сюда, чтобы встретиться с братьями. Всё, казалось, шло хорошо, но после визита к ним он в тот же день покончил с собой…
Он сделал долгую паузу, и было видно, что вспоминает моменты, которые значили для него многое.
– Я не мог выбросить из головы эту абсурдную смерть, – наконец добавил он. – Сестра была красива и мила, брат – преуспевающий предприниматель, а сам он не был депрессивным, не болел и, казалось, не имел никаких проблем.
– Так почему же тогда? – нетерпеливо спросила любопытная Мириам. – Почему, он решил покончить с собой?!
– Вот это и не давало мне покоя. И однажды, наблюдая за тем, как голуби спариваются, я понял: в прекрасной квартире этих двух братьев был всего один спальня… – Он щёлкнул языком с отвращением. – Я провёл кое-какие исследования и узнал, что они выдавали себя за мужа и жену. – Он откинул ложку в сторону. – Это и была разгадка! Этот бедняга двадцать лет пахал в чужой стране, чтобы посылать деньги единственным близким людям, которых он обожал. А когда наконец вернулся, чтобы разделить с ними всё, чего добился, обнаружил их ужасное извращение и не захотел больше жить.
– Боже мой! Какая ужасная история, – с ужасом прошептала англичанка.
– В моей профессии нередко сталкиваешься с такими проявлениями человеческого убожества, что приходишь к выводу: лучше всего тебе среди голубей.
– А что стало с этими братьями? – спросил Сезар Брухас, которого тоже потряс неприятный рассказ. – Они всё ещё на острове?
– Я добился, чтобы они уехали, но не смог предотвратить того, чтобы они унаследовали всё, что этот бедняга заработал. – Он вынул из кармана пластиковую сигарету и начал жевать её с раздражением. – Никогда в жизни я не плакал так, как в тот день, когда мне попались письма, которые он писал из Уругвая. Для него брат всегда был как бог, а сестра – как святая… А они спали вместе!
– Вы просто "подняли" нам настроение, – с сарказмом заметила Мириам Коллингвуд, вставая, чтобы уйти. – Именно этого нам и не хватало.
Глава 4.
Над спокойным морем, где одинокие рыбацкие лодки ловили рыбу с помощью огромных фонарей, привлекавших рыбу светом, робко поднималась растущая луна.
Все было погружено в тишину, рыбаки сосредоточенно занимались забросом сетей, а сцена казалась призрачной: отражение луны, огни «петромаксов» и мерцание маленьких рыбок, почти всплывавших на поверхность, придавали темным водам магический вид. Силуэты рыбаков едва просматривались за ослепительными нефтяными прожекторами.
Вдруг
Раздался крик, а затем кто-то встревоженно закричал:
– Что это было?
– Не знаю! – нервно отозвался другой голос. – Кажется, патрон Пердиго упал в воду.
Опытный и уважаемый патрон Пердиго действительно оказался в воде, и никто не мог объяснить, почему. На следующий день, когда инспектор Фонсека пришел в грязную таверну, где обычно собирались рыбаки, единственный посетитель – старый пьяница с морщинистым лицом, будто отмеченным миллионом морских ветров, – уверенно заявил:
– Его убил дельфин.
Фонсека, казалось, понадобилось время, чтобы переварить это утверждение. Он сел напротив старика, готовый разделить бутылку дешевого красного вина, которую им тут же подал недружелюбный трактирщик.
– Почему вы так думаете? – спросил он.
– Я был на корме, – ответил старик. – Я не видел ясно, но что-то, похожее на пушечное ядро, вылетело из воды, ударило патрона Пердиго в ребра и сбросило его в море. Это был дельфин! – повторил он с непоколебимой уверенностью.
– У патрона Пердиго были переломаны семь ребер, – признал полицейский, не желая брать на себя ответственность. – Но он мог сломать их, ударившись о борт.
– Он не ударился о борт, – уверенно возразил старик, его речь слегка заплеталась. – Он чисто упал в море. А он был очень сильным человеком. Если бы поскользнулся, мог бы сломать одно или два ребра, но не семь. Это был дельфин! – упрямо настаивал он.
– Не слушайте его! – вмешался трактирщик из-за грязного прилавка, стоявшего на бочках. – Он всегда пьяный и несет всякую чушь.
– Чушь? – Человек, чьи щеки больше походили на рельефную карту, чем на человеческое лицо, даже не обиделся. – Что ты понимаешь, если вся вода, которую ты видел, – это та, что ты льешь в вино? Я провел шестьдесят лет в море и заметил, что последние несколько дней дельфины ведут себя странно. Очень странно!
– Странно? Что вы имеете в виду?
– Рвут сети, ломают ловушки, таранят лодки, – плюнул он на пол. – Это на них не похоже, – заключил он.
– Вы уверены?
Старик налил себе полный бокал вина и выпил его залпом.
– Могу поклясться, что это вино разбавлено водой, – заявил он. – Эти дельфины стали настоящими сыновьями большой …! Я вам это говорю, старик Мелькиадес!
– Если это утверждает старик Мелькиадес, значит, у него есть причины, – прокомментировал офицер морской полиции, когда инспектор вскоре после этого пришел узнать его мнение по этому вопросу. – Правда в том, что он знает море, как свои пять пальцев, и никто, кроме него, не может с такой точностью предсказать непогоду. Некоторые уверяют, что сами рыбы рассказывают ему об этом.