Дельфины
Шрифт:
Инспектор Фонсека встал, внимательно изучил множество книг на полках, посвящённых морю и его обитателям, и, после нескольких секунд сосредоточенного раздумья, высказал предположение, избегая смотреть на собеседников:
– А не может ли быть так, что одно из этих животных, возможно, в избытке энтузиазма, не рассчитав свои силы, попыталось вытащить из воды дайвера, которого приняло за утопающего, и случайно убило его?
Ледяное молчание за его спиной заставило его обернуться, чтобы встретиться с насмешливыми взглядами четырёх пар глаз.
– Я сказал глупость, не так ли? –
– Как вы думаете?
– Пусть мне никто не дает объяснений, которые меня убедят, – произнес он.
Он снова сел и обратился к Максу Лоренцу почти умоляющим тоном:
– Расскажите мне ещё что-нибудь про дельфинов, – попросил он. – Я уже знаю, что они очень добрые и ласковые, но что ещё вы можете мне о них сказать?
Австриец, похоже, растерялся – не столько от самого вопроса, сколько от того, как он был задан. Почесав густую бороду с задумчивым видом, он развёл руками, выражая беспомощность, как будто тема показалась ему слишком обширной.
– Я мог бы говорить о них днями, а то и неделями, – ответил он. – Но если вы хотите, чтобы я кратко резюмировал, то скажу так: мозг дельфина такой же большой или даже больше, чем у нас, а его кора головного мозга имеет складки, похожие на человеческие. Это делает его единственным животным с "врождённым любопытством", которое сохраняется у него даже после полового созревания. Это сближает его с человеком в плане способности учиться на протяжении всей жизни.
– И что это значит?
– Это означает, что это, без сомнения, высшее существо. У низших видов всё, что им нужно знать, передаётся генами, они "рождаются знающими". Насекомое летает в первый же день, а большинство рыб справляются сами с момента рождения. Но млекопитающие, особенно высшие млекопитающие, нуждаются в защите и обучении в течение длительного времени. И чем они более развиты, тем дольше этот период. На вершине этой пирамиды стоим мы, а следом за нами – дельфин.
– Это "научный" факт?
– Абсолютно, – ответил тот без тени сомнения. – Доказательство в том, что в отличие от других животных, которые теряют "любопытство" по мере взросления и перестают играть, если их не стимулировать, дельфины могут играть сами по себе даже в старости. Более того, они способны учиться чему-то новому до последнего момента своей жизни.
– Никогда бы не подумал.
– Я тоже, – признался Сезар Брухас, который внимательно слушал объяснения, проявляя не меньше интереса, чем сам полицейский. – Я видел много дельфинов, даже во время погружений, но никогда бы не подумал, что они достигли такого уровня, скажем так, "интеллектуального" развития.
– У них есть "открытость к окружающему миру", они, если так можно выразиться, "изучают" свою среду. Более того, я уверен, что, сталкиваясь с чем-то совершенно новым в своей жизни, они создают определённый звук, чтобы обозначить это, как если бы это была "слово", точно определяющее новую вещь.
– То есть они разговаривают?
– "Разговаривать" – это не совсем точное слово, но правда в том, что они общаются с помощью звуков, ультразвуков и, как мы начинаем подозревать, даже с помощью некой формы телепатии.
– Да ладно!
Макс
– Телепатию начали подозревать с тех пор, как выяснилось, что каждый раз, когда дельфин умирал на операционном столе в Исследовательском центре в Сан-Диего, Калифорния, его сородичи, особенно мать, начинали сходить с ума и кричать в аквариуме, хотя он находился в нескольких километрах оттуда.
– Но подобное поведение ставит их на эволюционной шкале в некотором роде выше нас.
– И это вас удивляет? Слон превосходит нас по силе, леопард – по скорости, обезьяна – по ловкости, а все птицы – по способности летать. Почему дельфины не могут превосходить нас в некоторых аспектах развития мозга?
– Потому что вы сами только что утверждали, что именно человек находится на вершине пирамиды благодаря своему мозгу.
– И своим рукам, – улыбнулся собеседник с намеком. – Вот в чем наше великое преимущество: природа дала нам мозг, но также и руки. Мы можем реализовывать свои мысли, преобразуя окружающий мир с помощью инструментов, тогда как дельфин вынужден только наблюдать. Возможно, именно поэтому он научился развивать способность общаться через телепатию.
– Боюсь, что мы отклоняемся от темы, интересующей инспектора, – вмешалась Клаудия, которая слушала беседу с равнодушием человека, хорошо знающего предмет. – По-настоящему его волнует не, скажем так, «коэффициент интеллекта» дельфинов, а их возможная склонность к насилию. Я права?
– Очевидно, что это я и пытаюсь выяснить с самого начала.
– Тогда так же очевидно, что, хотя они и развили некоторые участки мозга, которые у нас атрофированы, другие – особенно те, что отвечают за способность причинять вред, – остались совершенно нетронутыми.
– Откуда такая уверенность?
– Потому что, сколько себя помню, я провожу с ними по восемь часов в день и знаю их досконально. Они даже не способны «ненавидеть» акул, хотя те иногда пытаются пожирать их детенышей. Они просто защищают их, а как только акула прекращает нападение, перестают ее атаковать.
– Вы хотите убедить меня в существовании «святого дельфина, девственника и мученика», – буркнул полицейский. – Но опыт учит меня, что даже самые, казалось бы, безобидные существа могут превратиться в убийц. На самом деле ничего не бывает жестче, чем ребенок.
– Здесь это не тот случай. Более двух тысяч лет назад, еще со времен Плиния Младшего, были известны примеры добрых отношений между дельфинами и людьми. Существует легенда, старше Иисуса Христа, о мальчике из окрестностей Неаполя, который подружился с дельфином. Тот каждый день перевозил его через залив на своей спине, чтобы мальчику не приходилось делать большой крюк по суше. Вскоре после того, как мальчик умер, дельфин умер от тоски и грусти. Такими историями полны книги. О вражде же не написано ни слова. – Клаудия устало вздохнула, как бы подводя черту под затянувшейся дискуссией. – Не надо рассказывать нам абсурдные истории. И, по правде говоря, этот старый пьяница даже не достоин называться рыбаком или моряком. Оскорблять дельфинов таким образом можно считать почти «непристойностью».