Дело "Альбатроса"
Шрифт:
Что ты лыбишься? – заорал на нее один из надзирателей.
Она быстро скроила невозмутимую мину.
Нет, ничего. Просто вспомнила кое-что. Уже всё, – ответила она.
В дальнем конце коридора появился унтер-офицер с компблоком в руках и начал списывать имена заключенных с дверей камер. Может так получиться, что люди Делкорда еще не поняли, кто сбежал? Ее коллегам это могло помочь. Пока неизвестно, кого искать – нельзя составить описаний. Тем лучше.
– Баликчи, о'кей. Назад, в камеру. Шнайдер, о'кей. Назад.
Краем глаз Масако наблюдала, как фельдфебель приближался
– Дуглас, о'кей. Где ваш сосед, Краузе? Солдат!
Надзиратель, оравший на Масако, пронесся мимо нее и вломился в камеру Гарри. Фельдфебель, скривившись, наблюдал за тем, как солдат обыскивает помещение и возвращается ни с чем. Его пальцы запорхали по клавиатуре компблока.
Харальд Краузе, оберлейтенант, семнадцатая Лиранская гвардия.
Его взгляд упал на Дугласа.
С вами я ещё поговорю, – после чего рявкнул в лучших казарменных традициях:
Назад в камеру!
Разозленный, он затопал дальше и в скором времени поравнялся с Масако.
Шлютер?
Она кивнула.
О'кей. Назад в камеру.
Масако повернулась и незаметно сжала кулак. Гарри и Антонелле удалось улизнуть. У них достаточно времени, чтобы не оставить людям Делкорда ни малейшего шанса их отыскать. Скорее всего, они уже давно «легли на дно» на одной из явок ЛРК.
Антонелла Зонненшайн наслаждалась жизнью, как давненько не приходилось. Она откинула голову назад и закрыла глаза, чтобы еще глубже прочувствовать блаженное тепло, охватившее всё её тело. Горячая пенная ванна! Впервые за долгие месяцы она получила возможность полежать, расслабившись, в настоящей ванне. От пены распространялся жасминный аромат, щекотавший ее ноздри. Она почти физически чувствовала, как напряжение постепенно покидает её. Что за удовольствие – после долгих недель в тесном, провонявшем потом военном корабле, да ещё после четырех с половиной дней, проведенных в гарнизонной тюрьме. Её санузлы были, конечно, явно побольше кабинок «Звёздной Пыли», однако при этом имелась всего лишь одна душевая на несколько человек, в которой не было даже тёплой воды, не говоря уже о горячей. Нет, после стольких лишений она заслужила подобную роскошь.
Конспиративная квартира, адрес которой дал им агент Нойманн, поразила их после тусклой тюремной камеры едва ли не феодальной роскошью. Гостиная, кухня, столовая, две спальни, балкон… Все уютно и прекрасно обставлено. В гостиной – большой головид, новостной факс в столовой. Имелась даже неплохо подобранная книжная полка. Однако Антонелла окончательно растаяла, лишь открыв дверь ванной комнаты и увидев огромную, розовую ванну. Была бы она в квартире одна – немедленно сорвала бы с себя всю одежду и пустила воду. Но её в этой небольшой экскурсии сопровождал Гарри – он как раз рассматривал инструкцию на экране головида, в которой агент Нойманн сообщал им в общих чертах, как они должны действовать дальше, когда люди Делкорда перестанут на них охотиться. До тех пор они должны были вести себя тише воды, ниже травы и отдыхать.
Только этого Антонелле и надо было. Она вскочила и исчезла в ванной, увлеченно исследуя запас пенки и ароматных масел – пока ванна наполнялась горячей водой. Потом она закрыла дверь, разделась и медленно, с удовольствием
Послышался стук в дверь.
Антонелла?
– Мммм… да?
Можно войти?
Она открыла глаза и оглядела себя. Поверхность воды была покрыта пеной, так что, кроме головы и рук, ничего видно не было.
– Если вам так уж это надо…
Гарри открыл дверь и просунул голову внутрь. Его улыбка была, как всегда, заразительна.
– Ну, я бы не стал утверждать, что «надо», но я вдруг вспомнил, что мы так и не чокнулись за новое имя нашей команды. И кто знает, когда у нас еще появится такая возможность, – за дверью зазвенели бокалы.
Она засмеялась.
Тогда давай, заходи. Немного спиртного не повредит. А я сегодня добрая.
Я заметил, – подтвердил Гарри и зашел в ванную: в одной руке два бокала, в другой – две темные пивные бутылки.
«Донегольского экспортного» я, к сожалению, не нашел, но есть тёмное «Тимбикви». Как минимум, не хуже, – он вытащил из кармана открывашку и уселся рядом с ванной. Открыв бутылки, он налил пиво в бокалы – оно оказалось лишь немногим темнее его руки.
Интересно, где начинается пиво и где кончаешься ты? – захихикала Антонелла. Господи, как же ей нужно было расслабиться…
Гарри протянул ей бокал.
– Не можешь разглядеть – пощупай.
В правоте ему не откажешь. Бокал был твёрдым и холодным, а его рука – тоже твёрдой, но тёплой. Антонелла почувствовала приятное возбуждение.
За «Альбатросов».
За «Альбатросов», – подтвердил он и выпил. Терпкий вкус пива защекотал ее нёбо, а клок пены повис на носу. Она по-кроличьи дернула кончиком носа, ленясь смыть пену водой.
Он усмехнулся.
– Тебе идет.
Она вытянула кончик языка и попыталась слизнуть пену с носа. Безуспешно. Он засмеялся.
Думаешь, у тебя получится лучше? – подначила она, после чего он перегнулся через край и облизал ей нос.
Никаких проблем, – заявил он.
Она почувствовала, как её лоб покрылся потом и причина была не только в горячей воде. Где-то в чем-то она находила этого здоровенного увальня привлекательным. Она задумалась – а что, если…
– Похоже, нам придется провести вместе ещё какое-то время, – заметил Гарри, – Кто знает, сколько еще солдаты Делкорда будут нас разыскивать. А потом нам придется лететь на Мэгон.
Почти четыре недели пути.
Антонелла отпила из бокала.
Я уж молчу о работе, которая нас там ждет. Было бы неплохо, если бы мы… хмм… не сколько сблизились. Ради лучшего выполнения задания, конечно, – она потянулась в ванне, не обращая внимания на то, что от ее движения в пенном покрывале образовались приличные лакуны.
С другой стороны, – сказал он и оперся локтями о край ванны, – слишком тесные контакты между коллегами приводят лишь к неприятностям.
Она взглянула на него.
Насчет «лишь» я бы поспорила, – возразила она, сознавая, что он прав. Было бы ошиб кой поддаться собственным желаниям и позволить себе расслабиться ещё больше. Позже, при дальнейшем исполнении миссии, это могло привести к ощутимым трудностям, которые могут помешать успешному завершению операции. Она с сожалением сменила тему.