Дело Аляски Сандерс
Шрифт:
Я неловко помахал ей на прощание. Мне хотелось ее обнять, но я боялся, что это будет неуместно. В эту минуту мы с Лорен оба знали, что больше не увидимся.
– Возвращаешься в Нью-Йорк? – спросила она.
– Да.
– Я хотела сказать тебе спасибо. За все. И еще – что шеф Митчелл предложил мне стать следующим шефом полиции Маунт-Плезант.
– Я очень тобой горжусь, – прошептал я.
На ее щеке сверкнула слеза.
Лорен ушла, и я подошел к Гэхаловуду; он ждал меня, прислонившись к машине.
– Как дела, писатель?
– Ничего.
С минуту
– Ну что, писатель, закрыли дело и двигаемся по домам?
– Что-то мне подсказывает, что мы скоро встретимся, сержант.
– Комната для вас у меня есть, вы знаете. Приезжайте, когда хотите.
– Спасибо, сержант. Когда девочки возвращаются из лагеря?
– На следующих выходных. А у вас какие планы?
– Собственно, никаких. Мне вроде надо съездить в университет Берроуза в конце августа, на собрание перед началом учебного года.
– Вы в самом деле туда поедете?
– Пока не знаю.
Я без остановки домчался до Манхэттена. Вошел к себе в квартиру. Мне было одиноко. Я пролистал фотоальбом, тот, что так ненавидела моя мать. Засиделся допоздна, спать не хотелось. В конце концов я уселся за стол и включил компьютер. Открыл текстовую программу и напечатал название будущего романа:
Маркус Гольдман
дело аляски сандерс
Писал я три недели, после чего ненадолго прервался, чтобы съездить в университет Берроуза и вступить в свою новую должность на филологическом факультете.
Глава 35
Те, кто знает
Берроуз, штат Массачусетс
Понедельник, 23 августа 2010 года
По прибытии меня радушно встретил ректор университета, Дастин Пергол, и представил коллегам. Сначала состоялось долгое дежурное собрание, потом мы все вместе пообедали, и только затем Пергол проводил меня в бывший кабинет Гарри. Теперь на стене у двери висела табличка с моим именем. Почти двенадцать лет прошло с тех пор, как я встретил здесь Гарри Квеберта, и сейчас двигался по его стопам. Волнуясь, я вошел; в кабинете с последнего моего визита, казалось, не изменилось ничего.
– Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь, – сказал Пергол, наблюдавший за мной с порога. – У нас есть кое-какой бюджет на новую мебель, если хотите.
– Спасибо, но все замечательно. Замечательно так, как есть.
Я сел за стол и огляделся. Пергол ушел. Я выдвинул ящик стола – тот, в котором в июне нашел статуэтку чайки. Она по-прежнему лежала там. А под ней – старая газета, на которую я в прошлый раз не обратил внимания. Я достал ее: она была двадцатилетней давности, если не больше. Я посмотрел дату – и сразу все понял.
Схватив газету, я выскочил из кабинета. В коридоре мне попался Дастин
– Все хорошо, Маркус?
– Все хорошо. Не беспокойтесь, я вернусь. Не знаю когда, но вернусь…
– Вы уезжаете?
– У меня важная встреча.
– С кем?
Я не ответил и помчался дальше, оставив его в растерянности. Он только крикнул мне вдогонку, чуть ли не со смехом: “Да уж, Маркус, с вами не соскучишься, будь вы хоть студент, хоть преподаватель!”
Газета, которую я нашел, выходила в канадском городке под названием Лайонсбург, на границе с Соединенными Штатами. Пожелтевший выпуск был датирован 30 августа 1975 года. Переломным днем в жизни Гарри: именно тогда исчезла Нола Келлерган. Газета лежала в ящике не случайно. Это был знак, который Гарри оставил мне много месяцев назад, чтобы я мог его найти. Скорее всего, он обосновался там.
Через несколько часов я приехал в городок Лайонсбург. Оставалось лишь найти Гарри. Я направился к ратуше, решив, что легко выясню все у местных жителей. Но, не успев припарковать машину, заметил книжный магазин и застыл перед его вывеской, разинув рот. Магазин назывался “Мир Маркуса”.
Немного робея, я зашел. Меня встретила белокурая женщина; она показалась мне слегка похожей на Нолу Келлерган, но в варианте сильно за сорок.
– Чем могу помочь? – спросила она.
– А Гарри здесь?
Женщина повернулась к подсобке:
– Дорогой, к тебе пришли.
И тут появился сияющий Гарри:
– Маркус, наконец-то вы меня нашли.
У Гарри я провел несколько дней. Отчасти это напоминало мои наезды в Аврору, за одним исключением: теперь в его жизни была женщина, Надя, та, что меня встретила. Они жили в удобном домике в центре Лайонсбурга, с крытой террасой, смотревшей не на океан, как в Гусиной бухте, но на тихую улочку. В первый день я проснулся около пяти утра. Вышел под навес, омываемый рассветными лучами. Было уже жарко. Я созерцал окрестности, и вдруг за моей спиной раздался голос Гарри:
– Вижу, вы по-прежнему встаете на заре…
Он сидел в деревянном кресле, я его не заметил. В руках у него была чашка кофе, вторая, еще дымящаяся, ожидала меня на приставном столике. Я сел рядом.
– Откуда вы меня так хорошо знаете? – спросил я, отпив кофе.
– Я ваш друг, Маркус. Друг – это тот, кого хорошо знаешь и тем не менее любишь.
Я усмехнулся.
– Раз вы сюда доехали, значит, нашли газету в ящике моего стола. Из этого следует, что вы будете читать свой курс в университете Берроуза.
– Только один семестр, – ответил я. – Я подписал договор, не динамить же Дастина Пергола.
– Вы не забыли, что Пергол собирался выгнать вас из университета, когда вы были студентом?
– Не забыл, но это дело прошлое. Прошлое надо уметь оставлять позади.
– Вы ли это говорите? – усмехнувшись, заметил Гарри. – Вы же знаете, Маркус, я пытался отговорить вас ехать в Берроуз, пытался таким неуклюжим способом подтолкнуть вас жить своей жизнью. Отбросить всякие обязательства и делать то, что хорошо для вас.