Дело Белки
Шрифт:
– Дорогая Арина Родионовна, – все с тем же самодовольным выражением лица обратился он к старухе. – Не в вашем положении меня пугать. Я был в регистратуре. Вы не числитесь ни на каком задании и не значитесь в графике боевых вылетов. Иными словами, вы без всякой санкции прервали обследование Вием моего пациента и, более того, собирались организовать ему побег. Таким образом, я рекомендую вам сбавить тон и подписать чистосердечное признание. Возможно, тогда я не буду настаивать на поимке вашей избушки с последующей передачей
– Все сказал? – поинтересовалась Баба-яга. – Ну тогда смотри сюда.
Старуха сдвинула край рукава. С моего места было плохо видно, что именно она показала Логопеду. Я лишь успел заметить, что на запястье Арины Родионовны что-то блеснуло. Однако эта демонстрация подействовала на медиков сильнее, чем бутылка шнапса, которую Штирлиц разбил о голову Холтоффа. Оба санитара тут же перестали в нас целиться, и даже Логопед разом утратил все свое самодовольство и тихонько запричитал:
– Но, но это же… Это же лицензия на…
– Цыц! – оборвала его старуха на самом интересном месте.
– Простите, Арина Родионовна! – взмолился посрамленный дефектолог. – Я… Я не знал. Даже предположить не мог.
– А тебе и не положено! – отрезала Баба-яга, после чего обратилась к санитарам: – Доктор совершил непростительную врачебную ошибку. Проводите его в палату интенсивной терапии и проследите, чтобы он соблюдал жесткий постельный режим. А будет нарушать, поставите ему трехпроцентную клизму с мертвой водой. Есть вопросы?
– Никак нет! – хором ответили «двое из ларца» и поволокли Логопеда к выходу из комнаты.
– Да, и еще одно… – остановила их старуха уже в дверях. – Что у вас в пушках?
– У меня серебро! – откликнулся тот, который был с дробовиком.
– У меня «Остановка по требованию»! – сказал второй.
– Плохо!
– Есть еще «Спящая красавица»!
– О! Вот это самое то! – отозвалась бабка. – Давай сюда.
Санитар передал старухе пейнтбольное ружье, после чего откинул полу халата и осторожно снял с пояса патронташ, набитый заостренными не то костяными, не то деревянными стержнями. Баба-яга извлекла один и придирчиво взглянула на острие.
– Срок годности проверял?
– Забыл! – потупившись, признался медик.
– Забыл!.. – передразнила старуха. – Где вас только таких набирают?! Ладно, подвинься!
Санитар живо скакнул в сторону, и не зря. Баба-яга молниеносно выбросила руку вперед, и костяная палочка, чиркнув по воздуху, клюнула Логопеда в открытую часть руки. Доктор коротко взвизгнул и, закатив глаза, собрался рухнуть на пол. К счастью, стоявший рядом фельдшер успел обхватить его поперек туловища.
– Сойдет! – подвела бабка итог жестокого эксперимента. – Все! Выполняйте приказание.
«Двое из ларца» наконец-то покинули кабинет, волоча за собой сраженного странным оружием Логопеда.
– Ты за него не бойся, – вдруг обратилась
– Вот еще! – фыркнул я. – Что мне за этого гада бояться?!
На самом деле слукавил. Несмотря на то что никаких симпатий к Логопеду я не испытывал, то, как расправилась с ним Баба-яга, показалось мне абсолютно бесчеловечным.
– Врешь, касатик! – беззлобно усмехнулась бабка, вызвав во мне щемящее чувство тоски по прежней, мудрой и ласковой Арине Родионовне. – Не судьба тебе живому существу не сочувствовать. Уж больно ты добрый. Мне ли не знать!
– Конечно! – не выдержал я. – Как не знать! Сами же этой добротой и воспользовались.
Ошибся или нет, но мне показалось, что мой упрек и впрямь задел старуху за живое.
– Вот что, милок! – начала она. – Спору нет, имеется тебе за что на меня, старую, обижаться. Однако что сделано, то сделано, и виниться мне перед тобой сейчас некогда. Одно скажу, если твоих товарищей не освободим, то все может еще хуже стать.
– Каких товарищей?
– Ну, например, Ивана, Василису, Серого, – начала перечислять бабка имена защитников. – Опять же, татарина твоего… И еще одного… Длинного!
– Дмитрия?! – радостно воскликнул я.
– Не знаю! Может, его и Дмитрием звать. Видный такой парнишка и, по всему видать, везунчик редкостный!
– Да! Это он! – подтвердил я, узнав в описании старухи штатного Счастливчика Общества.
– Короче, – вернулась к главному для нее вопросу Баба-яга, – готов мне помогать или нет?
– А где гарантия, что вы меня опять не подставите?
– Вот! – сказала старуха, протягивая одну из палочек, вынутых из патронташа. – Как действует, ты уже видел. Если начнешь во мне сомневаться, можешь ею в меня ткнуть.
– Как вы в Логопеда? – спросил я.
– Точно! – согласилась старуха.
– Не пойдет! – отказался я.
– Почему?
– Сами знаете! Я не убийца.
– А я кто? – обиделась Баба-яга. – Душегуб, что ли?!
Вместо ответа я просто пожал плечами. Мне казалось: то, как бабка поступила с проштрафившимся врачом, говорило само за себя. Однако у нее было на этот счет свое мнение.
– Дурень ты бестолковый! – обругала меня Арина Родионовна, потрясая перед моим носом отравленным острием палочки. – Это, по-твоему, что?
– Дротик! Стрела… Не знаю. Какая разница?
– Большая! Это веретено!
«Ну конечно! – мигом пронеслось у меня в мозгу. – Вот почему санитар назвал эту штуку «Спящей красавицей»!»
– Так что же, – решил на всякий случай уточнить я. – Вы Логопеда просто усыпили?
– Ну слава богу! – с облегчением вздохнула Баба-яга. – Дошло наконец!
– Хорошо! – все еще сомневаясь в правильности поступка, согласился со старухой. – Поверю вам еще раз.
– Вот и молодец! – похвалила меня старая и, подобрав метлу, стукнула черенком об пол.