Дело было в Бельдяжках
Шрифт:
— Ребята, мы с тетей Машей в столовую пойдем, нам нужно немного поработать, а вы не скучайте! — проговорила Алена, поднимаясь из-за стола, прихватив с собой кружку с нетронутым чаем. — Илья, ты за хозяина! — подмигнула она мальчику, и тот расплылся в улыбке.
Маша тоже нехотя поднялась, переводя тревожный взгляд с девушки на сыновей.
— Вова, смотри у меня! — пригрозила она сыну, и Алена, опасаясь того, что мать ненароком разрушит ту доверительную атмосферу, что сложилась у мальчишек, подхватив её под локоть, вывела из комнаты.
Вера Сергеевна застыла
— Он у меня знаешь какой разбойник! — проговорила Маша, поглядывая на дверь кухни, как только они вышли в коридор. — Ой, боюсь, натворит дел! Он уже и материться умеет! Как научит Илью, Матвей мне голову свернет…
— Зря ты так! Ты слишком строга с ним, он просто взял на себя роль твоего защитника и справляется с ней, как умеет, а сердце у него доброе.
Девушки зашли в столовую и расселись за большим обеденным столом, где раньше работала Алена. Маша отвлеклась на минуту от своих мрачных мыслей и с интересом осмотрела обстановку.
— Какая красота! — выдохнула она с восхищением, затем встала с места и прошлась по периметру комнаты, рассматривая фотографии и картины на стенах.
Вдруг из кухни донесся смех ребят, и Маша как заправский шпион высунула голову в коридор.
— Давай не будем закрывать дверь, ладно? — попросила она взволнованно.
Вернувшись на свой стул, она перехватила чужую кружку с чаем и выпила его в четыре глотка.
— Ладно, — согласилась Алена с улыбкой, стараясь уловить любой шум из кухни.
— У вас с ним серьезно? — внезапно спросила Маша, имея в виду Матвея.
— Не знаю, — выдохнула грустно Алена. — Он ничего не говорит, не просит меня остаться… Боюсь, что я ему не нужна…
— Как это не нужна? Да где он ещё найдет такую, как ты? Отец-одиночка! — вступилась за подругу Маша.
— Что ты такое говоришь? Какой он одиночка? У них семья! Если кто тут и одиночка, так это я… — выпалила Алена. — Ладно, давай займемся документами. Ты тут так нахимичила, что я не во всем могу разобраться.
— Не могу их даже в руки брать, душа в пятки от страха уходит… — призналась женщина, кивнув головой на стопку документов. — Ох, и натворила я дел… — её голос чуть дрогнул.
— Надо, Маша, надо… Безвыходных ситуаций не бывает, придумаем что-нибудь… — проговорила Алена, и тут же заметила, как в глазах подруги засветилась робкая надежда.
Девушки занялись делами, время от времени словно сурикаты, отрывая от бумаг головы, как только из кухни радовался какой-то шум или смех ребят. Обменивались взглядами и улыбками и снова погружались в документы. А мальчики уже из кухни переместились в детскую. Алена подметила, что их смех тут же сменился восторженными восклицаниями гостей, которым Илья с горделивыми нотками в голосе показывал свои сокровища.
И девушка осознала, что в этом доме ещё ни разу не было так весело и оживленно. «Это только начало», — подумала она с улыбкой, но тут же одернула себя: опасно было мечтать и строить планы, пока она не услышала от Матвея заветных слов.
Глава 29
Матвей
И вот, убедившись, что на производстве всё идет в штатном режиме, мужчина отправился домой раньше обычного. В планах было отпустить пораньше и Веру Сергеевну, а затем вместе с Аленой и сыном провести остаток дня за каким-нибудь приятным занятием.
Он вошел в дом, стянул с себя шапку и принялся расшнуровывать ботинки, как вдруг услышал какой-то странный шум и крик сына. Сердце ушло в пятки, а в голове осталась лишь одна мысль: «Не уберег!». Матвей, на ходу сбрасывая обувь, ворвался в дом и увидел, как на него по коридору на скорости мчится коляска с сыном, на коленях которого пристроился незнакомый мальчуган, а ещё двое толкают коляску вперед, придавая ей ускорение. Илья восторженно пищал, его огромные как блюдца глаза лихорадочно блестели.
— Быстрее, ура! — кричал сын, и ему вторили возбужденные голоса его приятелей. Откуда только взялись? Шум и гомон стояли такие словно в комнате резвится целая орда неугомонных мальчишек.
Почти тут же на пороге столовой показались Алена и Маша Кузнецова, с тревогой переводя взгляд с ребят на перепуганного Матвея, который расставив руки, принялся ловить гонщиков.
— Вова, Петя, Егор! — тут же закричала Маша. — А ну-ка прекратите немедленно! Что вы тут устроили?
Матвей перехватил коляску, стащил с колен сына безбилетного пассажира и с тревогой проговорил:
— Илья, как ты? Как себя чувствуешь? — он принялся ощупывать и осматривать его лицо, руки и ноги. Раз за разом. Пальцы у мужчины дрожали, а перед глазами то и дело всплывали картинки из прошлого, когда сын, еле живой, лежал в реанимации в паутине трубок.
Встревоженные мальчишки замерли рядом.
— Матвей, я сейчас всё объясню, — проговорила Алена и приблизилась к ним, а дальше началась настоящая какофония: все заговорили разом!
Вова попытался выйти вперед, прикрывая собой Илью, и объяснить, что это была его идея. Илья стал уверять, что с ним всё хорошо, что отцу нужно познакомиться с его новыми друзьями, что он хотел бы, чтобы они остались до вечера!
— Ты видел, как мы летели? Видел? — скороговоркой тараторил он. — Папа, можно они останутся? А Вова меня свистеть научил!
Маша схватила Егора и Петю и тащила их в сторону шкафа с одеждой, приговаривая, что они, итак, уже засиделись и им уже пора домой.
— А ну поторапливайтесь! Вова, иди сюда сейчас же! — пыталась она приструнить мальчиков. И тот нехотя поплелся к матери, с каждым шагом оборачиваясь и поглядывая то на Илью, то на Матвея.
Едва мальчишки натянули куртки, Маша тут же вытолкнула их наружу и тихо добавила: