Дело было в Бельдяжках
Шрифт:
— Что это? — воскликнула вдруг Алена, выхватывая беспокойным взглядом отдельные фразы среди вороха бумаг «Бухгалтерский баланс», «Аудиторский отчет», «Отчет об оценке рыночной стоимости недвижимости». Она опустилась на корточки перед коробкой и стала судорожно перебирать документы.
— Откуда это у вас?
— Так Машка на растопку дала! Добрая она душа, да не везучая! — ответил Захар Степанович. — Мало того, что мужик бросил с детьми. Так ещё и председатель наш, красавчик неписанный, поматросил и бросил…
Глава 25
Алена почти
За это время ей несколько раз звонил Матвей, звонили родители, даже Баринов снова напомнил о себе, но его она проигнорировала. Заходила Зинаида Петровна, добрая румяная женщина лет пятидесяти, которая принесла перекусить своему мужу, а заодно подоить и проведать коров. Алена что-то говорила, улыбалась, благодарила за предложенную кружку чая с бутербродом из ржаного хлеба и кусочка домашнего сала, но мыслями была словно не здесь. В голове усиленно работали шестеренки, собирая воедино по крупицам всю картину финансов вверенной ей организации.
— Может вас обратно в поселок отвезти? — предложил Захар Степанович, с опаской поглядывая на темнеющее небо за окном.
— Да, — закивала девушка. — Что-то я у вас сегодня засиделась. Вы не против, если я вот эти документы с собой возьму, — добавила она, указывая на внушительную стопку бумаги, что высилась рядом с полупустой коробкой.
— Так берите, если вам нужнее, — обескураженно согласился старичок и почесал седой затылок. — Неужто Машка напутала что-то? Приличные бумажки отдала на растопку? — смекнул он.
Алена ничего не ответила, лишь натянуто улыбнулась.
Уже трясясь в старом УАЗике, она попросила:
— Захар Степанович, а вы знаете, где Маша живет? Не могли бы меня не к конторе отвезти, а прямо к ней?
— Мог бы, отчего нет? — согласился мужчина, а уже минут через десять притормозил возле невысокого домика, обложенного белым кирпичом, перед окнами которого росли большие пушистые ели.
— Спасибо. Всего доброго, — поблагодарила девушка и выбралась из салона, прижимая к груди документы.
— Вы про буренок-то не забудьте, — донеслось ей вслед.
Алена решительно открыла калитку и направилась по утоптанной тропинке прямо к входной двери под небольшим козырьком. Постучала и стала ждать. За углом лаяла собака, которая судя по всему учуяла запах постороннего, но сидела на привязи. Вот внутри послышалась тяжелая поступь шагов по скрипучим половицам, и дверь открылась.
— Алена? — удивленно проговорила Маша, облаченная в чумазый передник. — Что-то случилось? Да ты проходи-проходи, — она посторонилась, и гостья зашла в небольшую прихожую.
— А я вот только с хозяйством управилась, сейчас ужин готовить собралась. Ты в гости или… — и тут её взгляд упал на белые листы бумаги, которые Алена прижимала к груди и которые отчетливо контрастировали на фоне темного полушубка.
— Я по делу, — строго ответила девушка и добавила. — Где мы могли бы поговорить?
Она заметила, как побледнела Маша, как тревожная складка
Алена сняла сапоги, оставила в коридоре свой полушубок, и они прошли в зал. Где-то на кухне возилась детвора, споря и обсуждая что-то. В большой комнате обстановка вокруг была более, чем скромная: старенький «мягкий уголок», сервант, на полках которого ютились учебниками и флакончики с лекарствами, и, что больше всего удивило гостью, огромная напольная подставка с кучей цветочных горшков, утопающих в сочной зелени.
Женщины присели в кресла напротив друг друга и замолчали. Все слова, что заготовила Алена, вдруг испарились из головы, злость и обида прошли, остались только сожаление, досада и растерянность. Она решила, что не будет накалять обстановку и просто расспросит обо всем.
— Почему ты не рассказала мне всё сразу? — проговорила она, наконец.
— Господи, — Маша взволнованно прижала к груди свои руки, — ну, как я могла? Откуда я знала, что у тебя на уме? И что ты намерена предпринять?
— Ты понимаешь, как всё серьезно для тебя? Понимаешь? — эмоции девушки всё же прорвались на поверхность. — Зачем ты подделала документы? Бухгалтерский баланс, активы… Здесь везде твоя подпись, это уголовное дело.
И Маша разрыдалась.
— Я не хотела, правда, — сквозь слезы проговорила она. — Но Дима сказал, что вреда не будет, что главное — получить кредит, а с деньгами он сможет поднять колхоз и постепенно вернет долг… У него был бизнес-план!
— Председатель? — уточнила Алена на всякий случай, и Маша кивнула.
— Знаешь, он очень умный мужчина, очень образованный, но без денег он бы ничего не смог сделать…
— И где он теперь? — с грустной усмешкой спросила Алена.
— С-с-сбежал, — ответила Маша и завыла ещё отчаянней.
— Ты спала с ним?
— Я любила его! — огрызнулась Мария. — Я верила ему, он… Он говорил такие вещи! Говорил, что я достойна большего, что он не встречал ещё таких женщин, как я… Думаешь, мне никогда не хотелось, чтобы мужчины смотрели на меня с восхищением, а он так смотрел… После того, как от меня Петя ушел, я не знала, как жить, таким ничтожеством себя чувствовала… — её воинственный запал иссяк, и она снова вся поникла.
— Дура ты, Машка, — выдохнула Алена, соображая, что теперь можно сделать.
— А я и не спорю, — всхлипнула та.
— И как ты собиралась выкручиваться из всего этого? Думала, уничтожишь документы, и концы в воду? Какая же ты наивная! Да за вас просто до этого никто не брался толком!
— Не знаю, я ничего не придумала, молилась только… Сначала надеялась, что он вернется, ждала… У меня же дети… Как они теперь? Меня в тюрьму, а их в детдом? — Маша снова зарыдала.
— Не знаю, — выдохнула Алена. — Я ведь должна заявить, понимаешь? Даже если не посадят, ты несешь субсидиарную ответственность, — увидев недоумение в глазах подруги, Алена пояснила. — Отвечаешь по долгам колхоза перед кредиторами, должна заплатить за него… Всё твоё имущество, твой дом… — девушка не договорила.