Дело было в девяностом
Шрифт:
Рита с трудом попала в вену, пустила по ней обезболивающее. Дедушка вдруг шумно задышал, выгнулся, лицо исказилось.
– Сейчас полегчает, потерпите, – сказала Рита и вышла, погасив за собой свет.
На посту она поставила чайник, засыпала в заварник индийский чай и села за стол, что бы сделать запись. Посмотрела в журнал и увидела, что последняя запись сделана не её рукой. Странно… Поднявшись, Рита снова открыла сейф и пересчитала ампулы. Одной не хватало… Ладно, смотрим… Утром было сорок ампул,
Пересчитала снова. Ошибки не было… НО ГДЕ ЭТА ЧЁРТОВА АМПУЛА?
Закипел чайник. Выключив его, Рита не стала заливать заварник. Она почувствовала, что её начинает бить нервная дрожь. Взяла из сейфа таблетку успокоительного, проглотила, запив прямо из-под крана. Отпустило… Нет, что же всё-таки произошло?
Внезапно её осенило. «Надо спросить у Тани! Она знает! Не может не знать! Если не знает и Таня, тогда всё, конец!». Рита шла на другой пост и надеялась, что всё разрешится. Ампула найдётся, всё будет хорошо. Она просто не может не найтись…
Таня спала на кушетке, свернувшись калачиком. Едва Рита вошла, проснулась, глянула удивлённо.
– Ты чего, Рит?
– Ампулы одной нет, с промедолом… Ты не знаешь?
– Да в халате у меня, в кармане… Потеряла что ли, Рит?
Рита сунула руку в карман Таниного халата, висящего на вешалке, и нащупала потерю. Сразу полегчало. Но почему эта ампула пустая? И вскрытая? Где промедол?
– А чё она пустая?
– Как чё пустая? Я укол сделала в два часа… Не стала тебя будить, ключи вытащила, а потом…
Погоди… Ты что, ТОЖЕ УКОЛ СДЕЛАЛА?
Девушки бросились в десятую палату. Сразу стало ясно, что деду плохо. С Ритой началась истерика.
– Если он умрёт, всё, мне пи.дец! Понимаешь, пи.дец! – хрипло шептала она, схватив подругу за руку, – меня посадят! Я ЖЕ УБИЛА ЕГО!
Таня вытащила Риту в коридор.
– Подождём, может выкарабкается… У него сейчас давление прёт от передоза. Если час продержится, то повезло… Потом пром рассосётся… Подождём…
Остаток ночи медсёстры не спали, ходили смотреть в десятую, а дедушка спал, шумно дыша, и пульс у него едва прощупывался. Каждый раз, подходя к его койке, девушки боялись, что пульса не будет. НО ПУЛЬС БЫЛ!
В шесть утра Таня уколола дедушке пенициллин. Дедушка уже не спал, дышал ровнее, только глаза слезились.
– Ну как вы? – спросила Рита, – как спали?
Дедушка слабо улыбнулся… А может, показалось, что улыбнулся…
Рита вышла из палаты. Она едва держалась на ногах. В конце коридора Юра мыл полы. Увидев её, помахал рукой, но девушка отвернулась и пошла к себе. Нужно было готовить сдачу смены.
– Как дела? – услышала Рита знакомый голос, – как прошла ночь?
Это был милиционер Саня.
– Нормально, –
– Курить идём?
– Нет, не хочется…
– Ну как знаешь…
Она едва нашла в себе силы дойти до поста. За окном брезжил слабый рассвет.
Глава 11
Будильник затарахтел так яростно, что не проснулся только бы, наверное, мёртвый. Рома разлепил глаза, дотянулся до тумбочки и выключил тарахтелку. Глянул время. Начало восьмого утра. Вспомнил, что сегодня пятница. Отлично, отсидеть день занятий, а там выходные…
Поднявшись, он потянулся до хруста костей. Глянул на кровать младшего брата. Антон ещё спал, натянув на голову одеяло, а ноги выглядывали наружу.
– Подъём! – объявил Рома, – хорош дрыхнуть…
Брат зашевелился, недовольно замычал. Рома начал делать зарядку, сразу ощутил прилив крови. Вспомнил про голень, куда саданул вчера воришка, посмотрел. Синяк стал больше. И тут же Рома вспомнил про Леру. Настроение сразу приподнялось. Сегодня он её увидит! Сходит к её дому и обязательно увидит!
Антон снова засопел. Нет, вы посмотрите на него, спит… Интересно, во сколько вчера явился?
Рома подошёл к кровати брата и рывком сдёрнул одеяло. Антон закряхтел, повернул голову, глянул недовольно, щуря глаза.
– Ну, ты чего?
– Просыпайся, проспишь всё…
Рома уловил слабый запах спиртного, исходящий от Антона.
– Ты чё, набухался вчера что ли? А бабки откуда? Или скажешь, угостили?
– Как ты догадался? – Антон нехотя поднялся, зевнул, тоже потянулся. Самочувствие у него было скверным, голова побаливала. Это вчера было хорошо, а сейчас что-то не очень…
Братья умылись по очереди, оделись, пришли в кухню. На столе уже стоял завтрак. Мать курила в форточку. Внезапно она закашлялась. Рома глянул удивлённо, дожевал яичницу, спросил:
– Ты чего, мам?
– Дымом поперхнулась…
– Может не дымом? Может курить пора бросить?
Мать пожала плечами, ничего не ответила и пошла, собираться на работу.
– А мы вчера с корешем тёлку одну жарили, – захихикал Антон, – прикинь, Ромыч? Я потом с ней добазарился и сегодня встречаюсь…
– Вдвоём что ли? Ну, жарили…
– По очереди… – Антон понизил голос, чтобы не услышала мать, – она мне ещё это… ну… – он глянул вниз, на свои ноги, – короче, понимаешь…
Рома смутился. Ему двадцать, брату восемнадцать. Конечно, он спал с девушками, но никто не делал ему того, о чём говорит брат. Да и вообще, нормальные девушки такого не делают.
– Она чё, шлюха была?
– Ну а кто ещё?
– И ты чё, намерен с ней встречаться?
– Ну а чё, потрахаю на шару, да и всё… А так она только за деньги…