Дело чести
Шрифт:
Причарт снова сделала паузу, потом медленно покачала головой.
— Я думаю, нам пора остановиться, — очень тихо сказала она.
"Ещё кофе, Ваше Величество?"
Елизавета обернулась на тихий вопрос, улыбнулась и протянула свою чашку. Джеймс МакГинесс налил ей кофе и двинулся вокруг стола, наполняя остальные чашки, и она пронаблюдала, как он уходит, прежде чем отпить. Кофе был как всегда восхитительный, и она снова подумала о том, что как жаль, что МакГинесс готовит такой замечательный кофе, а Хонор терпеть не может этот напиток.
Эта привычная мысль мелькнула
Она посмотрела через стол на хевенитского президента, которая только что доела свою порцию фирменных яиц Бенедикт МакГинесса и взяла свою чашку кофе. Несмотря на бессонную ночь после дня даже длиннее, чем день Елизаветы, она всё равно выглядела невероятно красивой. И всё так же излучала непоколебимое спокойствие. Елизавета сомневалась, что кто-то мог бы намеренно спланировать больший физический контраст, чем между её собственной кожей цвета красного дерева и тёмными глазами, и платиновыми волосами и топазовыми глазами Причарт. И они были рождены в политических и общественных системах не менее различных, чем их внешний вид. И всё же она — против воли, почти насильно — пришла к заключению, что они обе внутренне были очень похожи друг на друга.
— Итак, — сказала она, отодвигаясь от стола, который с ней делили только Хонор, Причарт и Тейсман, — Симойнс говорит правду или нет, Хонор?
Два хевенита посмотрели на Хонор со слегка удивлёнными выражениями на лицах, и Хонор улыбнулась. Нимиц крепко спал на своём насесте, и после только что прошедшей ночи она не видела смысла его будить.
— Есть причина, почему её Величество спрашивает меня, а не Нимица или Ариэля, — сказала она гостям. — Так уж вышло, что долго общаясь с древесными котами, я уловила по крайней мере некоторые из их способностей. Я не могу читать мысли, но я могу читать эмоции, и я знаю, когда кто-нибудь лжёт.
Ей было поразительно легко признаться в этом руководителям звёздной нации, с которой она сражалась всю свою взрослую жизнь.
Причарт моргнула, потом её голубые глаза задумчиво сузились, и президент закивала — сначала медленно, а потом всё оживлённее.
— Так вот почему из вас вышел такой жутко эффективный дипломат! — воскликнула она почти торжествующим голосом. — Я поверить не могла, что полный новичок может так хорошо разгадать нас. Теперь я знаю — вы жульничали!
Последние слова были произнесены почти со смехом, и Хонор кивнула в ответ.
— В дипломатии, как говорили мои наставники из министерства иностранных дел, не бывает "жульничества", мадам президент. На самом деле, один из этих наставников поведа мне старинный постулат. В дипломатии, сказал он, если вы не жульничаете, вы слишком плохо стараетесь.
Елизавета прыснула, а Тейсман покачал головой.
— В данном же случае, — продолжила Хонор серьёзнее, — её Величество спросила меня, могу ли я определить, говорит Симойнс правду или нет. Я уже сообщила ей, — она
Причарт снова кивнула, и Хонор пожала плечами.
— Что я могу сказать вам о Симойнсе — это что его гнев — его ярость, — направленная на это "Согласование", абсолютно искренни. Внутри этого человека — невероятная боль.
Она на мгновение закрыла глаза, и её ноздри расширились.
— Всё, что я могу ощутить в его "мыслесвете", подсказывает мне, что он говорит правду, насколько он её знает. Мог ли МакБрайд передавать дезинформацию, или нет, я, конечно, сказать не могу. Но по зрелом размышлении я считаю, что он тоже говорил правду. Всё это слишком хорошо сходится с тем, что мы уже видели, и с тем, что Симойнс говорит об их оборудовании.
— И всё же во всём этом чертовски много дыр, — ворчливо проговорила Елизавета.
— Да, — согласилась Хонор. — С другой стороны, я бы сказала, что Звёздной Империи сегодня известно бесконечно больше, чем вчера, Елизавета… учитывая, что тогда мы ничего не знали.
Елизавета медленно кивнула и посмотрела на Причарт.
— Итак, всё сводится к тому, — медленно проговорила она, — что мы будем делать дальше. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы вы знали, как сильно я благодарна вам за информацию, которую вы нам предоставили. И я думаю, мы обе согласимся, что война между Хевеном и Мантикорой окончена.
Она покачала головой, словно даже сейчас не могла до конца поверить в то, что сама сказала. Не потому что не хотела, а потому что это казалось невозможным, так же как ничто не может оказаться правдой только оттого, что все отчаянно хотят, чтобы было так.
— Учтите, — продолжила она, — я не жду, что все будут от этого в восторге. Если на то пошло, несколько дней назад я бы сама вошла в число этих людей, — признала она.
— Поверьте мне, найдётся пара миллиардов хевенитов, которые решат точно так же, — сухо сказала Причарт.
— И в этом загвоздка, верно? — мягко спросила Елизавета. — Перестать стрелять друг в друга — это, я уверена, мы сможем. Но этого недостаточно. Не в том случае, если история Симойнса и МакБрайда на самом деле верна.
— Нет, недостаточно, — негромко согласилась Причарт.
— Ну, — улыбнулась Елизавета невесёлой улыбкой, — по крайней мере я могу быть уверена, что Республиканский флот не будет угрожать нам достаточно долго, чтобы мы разобрались с этим адмиралом Филаретой.
— Вообще-то, — сказала Причарт, — у меня на уме есть кое-что ещё.
— Кое-что ещё? — Елизавета подняла брови.
"Ваше Величество — Елизавета — Согласие желает, чтобы оба наши государства были уничтожены и вы выбраны первой целью. Я не знаю уверены ли они в том, что ФСЛ может справиться с вами, или рассчитывают, что это сделаем мы, увидев предоставившуюся возможность. Это всё не имеет значения. Важно лишь то, что эта Соларианская атака — всего лишь ещё одни шаг в стратегии направленной против нас обоих. Так что я думаю пришло время сделать нечто более существенное, нежели просто прекратить стрелять друг в друга."