Дело чести
Шрифт:
Через несколько секунд из-за угла дома появляется Беслан. Пустые глаза, руки безвольно повисли вдоль туловища: полнейшая прострация. На краткий миг взор его принимает осмысленное выражение, когда парень видит направленный на него ствол и полный всепоглощающей скорби единственный глаз отца.
Ба-бах! — оглушительный звук выстрела повисает в тумане и бьет по сознанию, как нечто физически ощутимое. Тело Беслана отбрасывает назад. Он не понимает, что происходит, но в последнем порыве успевает перевернуться на живот и пытается ползти к Султану, цепляясь пальцами рук за булыжники: отец же звал, надо торопиться!
Панорама вдруг начинает расплываться. Сглотнув подступивший к горлу комок, я стряхиваю непрошеные
Пуля попала Беслану в легкое — из-под левой лопатки тонким фонтанчиком вырывается парок. Судорожные движения рук, пытающихся уцепиться за булыжники, постепенно затихают. Из-за дома выбегает Лейла и бросается к агонизирующему телу брата. Хлопает входная дверь дома — на звук выстрела выскакивают жена Султана и красавица Айгуль. Увидев, что творится во дворе, они с ходу, без предисловий, подымают истошный визг.
Султан еще жив. Он протягивает руку к дочери — хочет что-то сказать. Лейла не обращает на него внимания: она трясет брата за плечи и кричит что-то, пытаясь перекрыть отчаянные вопли бестолково метущихся по двору женщин. Старания ее напрасны — струйка пара перестала вырываться из выходного отверстия под лопаткой. Беслан уже ничего и никогда не услышит.
Отчаявшись привлечь к себе внимание. Султан жмет на спусковой крючок.
Выстрел заставляет женщин на краткий миг умолкнуть. Лейла смотрит в сторону отца и, заметив его жест, бежит к нему. Султан что-то шепчет дочери на ухо и почему-то тыкает пальцем в мою сторону. Лейла согласно кивает — о чем речь, я разобрать не могу: Айгуль со свекровью вновь начинают истошно орать в полный голос. Несмотря на абсурдность ситуации, я машинально ухмыляюсь. Старый рабовладелец, находясь на пороге смерти, не забыл проинструктировать дочь, чтобы следила за мной: я могу удрать, воспользовавшись суматохой.
Наконец Султан в последний раз роняет голову на грудь и затихает. Глава семьи с честью выполнил свою миссию, его более ничто не задерживает на этом свете. Благоприятный момент для ухода по-английски упущен: Лейла уже крепко сжимает в руках карабин и внимательно смотрит на меня, колюче щуря свои огромные глазищи.
— Да не убегу я, не убегу! — обещаю я, демонстрируя поднятые вверх ладони — девчонка взвинчена, чего доброго, ненароком пристрелит под горячую руку! — Я мирный! И законопослушный…
— Заправ бензын, гатов мащин — едэм на низ, — Лейла указывает стволом в сторону груженного бараньими тушами «66». — Атэц сказал: ехай на низ, Рустем скажи… Сказал — пока сабсэм тимно нэт — ехай… Давай!
Еще раз поразившись необычайному присутствию духа моей маленькой стражницы, я ковыляю к «66» и заливаю в бак бензин из канистры. Последняя мысль Султана вполне разумна: пока не совсем стемнело, можно попытаться спуститься по серпантину в предгорье — если поторопимся, мы успеем миновать нижний уровень недвижно застывших кудлатых облаков. Уже спустя полчаса это станет практически неосуществимым — машина будет плыть в густом море тумана, фары в данной ситуации совершенно бесполезны — при малейшем неверном движении мы рухнем в пропасть.
Пока я вожусь с машиной, Лейла пытается что-то объяснить матери и невестке. Дамы не реагируют на эти попытки — они уже охрипли от воплей, но по-прежнему продолжают голосить, рвут на себе волосы и не обращают внимания на девчонку.
Махнув рукой, Лейла ловко забирается в кабину, кладет карабин на кожух мотора и, удобно прижавшись к дверце, деловито разъясняет обстановку:
— Ты убигат — я стрелят. Ду ю андестен ми, май френд? Я завожу двигатель и оцениваю ситуацию. Ствол карабина смотрит мне в бок, палец Лейлы крепко лежит на спусковом крючке. Сознание маленькой разбойницы не отягощено ненужными комплексами из серии «не убий», присущими цивилизованным
— Ее, оф коз, беби, — отвечаю я, плавно трогая машину с места. — В вопросительном предложении совсем не обязательно добавлять обращение, если таковое предложение звучит в разговорном контексте. Достаточно так — «ю андестен?». Убери палец со спускового крючка — тряхнет ненароком, засадишь мне в бочину пулю. Тогда тебе придется топать пешедралом до села — машину ты водить не можешь. А пешедралом — не рекомендую. Волки тут у вас больно вредные… Ю андестен, беби?
— Андестен, — соглашается Лейла, но палец со спускового крючка так и не убирает. Вместо этого она мудро советует:
— Ехай тиха. Нэ триси — и нэ будит дирка на бок…
Пока мы петляем в клубах быстро темнеющего тумана, я внимательно вглядываюсь в еле различимую осклизлую дорогу и размышляю. Шанс выпал — один на миллион. Сердце готово выпрыгнуть от радости наружу. Вот оно! Вот оно… Я и моя маленькая спутница-охранница — мы одни на десятки километров вокруг. Скоро мы минуем полосу этого проклятого тумана. Тогда я поеду быстрее, включу фары, включу печку… Лейла пригреется и начнет дремать — после такого стресса должно последовать закономерное расслабление. Я резко нажму на тормоз и в мгновение ока отберу у своей спутницы карабин. А дальше… Нет-нет, я не брошу Лейлу в горах. Тут в это время года волки частенько шастают — пачками. Я, конечно, большая сволочь, но не настолько конченая, чтобы отдать маленькую девчонку на растерзание хищникам и бросить обезумевших от горя женщин одних на высокогорном пастбище с двумя трупами. Нет, я поступлю иначе. Мы доедем до окраины села — там я ссажу свою хозяюшку, прослежу, чтобы она постучалась в первую попавшуюся калитку, и уже тогда рвану во все лопатки. Пока Лейла доберется до Рустема, объяснит ему, в чем дело, пока тот организует погоню — я буду далеко. От села часа полтора машинного хода до того самого заветного брода, который так и не дождался нас в прошлый раз, когда помешали ловкие минометчики Рашида. Ну ничего, в этот раз сбоев не будет…
Глава 2
Едва мы миновали полосу тумана и выбрались на более-менее приличный участок дороги, Лейла скомандовала:
— Стой! Мэнэ туалет надо…
Я напряг периферийное зрение и резко притормозил — если получится, можно решить нашу маленькую проблемку с ходу, без подготовки. Машина пару метров проехала юзом — тормозная система функционирует прекрасно, как и всякая составная часть Султанова хозяйства, — и стала наискось, опасно накренившись к правой обочине. Ствол карабина остался на месте, будто его гвоздями прибили к кожуху — Лейла подозрительно хмыкнула и попеняла мне:
— Рэзка нэ надо! Нэ видищ, донки — нащ хайвэй сабсэм скользкий?!
— Давно не ездил — навыки утратил, — начал оправдываться я. — Вообще чудо, что мы смогли через туман пробраться…
— Сывет на кабина вклучи, — прервала меня Лейла и, дождавшись, когда я включил плафон, шустро выскользнула из кабины.
Я пожал плечами — не получилось с ходу. Больно сноровиста моя хозяйка, оружие для нее так же привычно, как для детей равнины куклы. Ну ничего — сейчас пописает, я включу печку, тогда точно начнет дремать… Не понял — чего это она?!