Дело Гэлтона
Шрифт:
Он сказал, что мистер Лемберг, возможно, на работе.
— А где он работает?
— Он вроде бы продает автомобили.
— Вроде бы?
— Не думаю, что он занимается такой хорошей работой. Он просто работает на человека, который продает старые машины. Почему я это знаю? Он пытался продать мне машину. — Дежурный ухмыльнулся, как будто у него было более современное транспортное средство, чем машина.
— А Лемберг давно здесь живет?
— Несколько недель. А вы, случайно, не из полиции?
— Я хочу поговорить с ним по личному делу.
— Может быть,
— Позвоните ей, пожалуйста. Моя фамилия Арчер. Я хотел бы купить их машину.
Он позвонил и передал то, что я ему сказал.
— Миссис Лемберг просит вас подняться в номер 311. Можете поехать на лифте.
Лифт со скрипом довез меня до третьего этажа. В конце коридора со стенами цвета пыли, как мираж, стояла блондинка в розовом халате. При ближайшем рассмотрении она оказалась более прозаической. Корни ее волос были темными, а в улыбке — что-то от отчаяния.
Она стояла и молчала, пока я чуть не столкнулся с ней нос к носу. Затем она зевнула и потянулась. От нее пахло вином, но фигура у нее была хорошая, полногрудая, с узкой талией. Я подумал: она что, тоже хочет продать себя или же просто красуется?
— Миссис Лемберг?
— Да. Что там с нашим «ягуаром»? Кто-то позвонил сегодня утром, и Рой сказал им, что машину украли. А сейчас вы говорите, что хотите ее купить.
— Машину действительно украли?
— Это одна из уловок Роя. У него их полно в запасе. Вы действительно хотите купить машину?
— Только если с ней все в порядке, — таким был мой ответ, показывающий, что я очень осторожный покупатель. И он заставил ее быть ко мне более внимательной.
— Заходите, поговорим. Машина на его имя, но решение принимаю я.
Я вошел вслед за ней в маленькую комнату. Сквозь занавески на окнах дневной свет проглядывал в нее, как шпион. Она зажгла свет и неопределенно махнула рукой в сторону стула. На его спинке висела мужская рубашка. Рядом со стулом стояла наполовину опорожненная бутылка «Мускателя».
— Садитесь. Извините за беспорядок. Я много работаю, и у меня нет времени на уборку.
— А кем вы работаете?
— Манекенщицей. Садитесь, не стесняйтесь. Рубаху все равно нужно отдавать в стирку.
Я сел рядом с рубашкой. Она плюхнулась на кровать. Ее тело автоматически приняло позу модели.
— Вы намерены платить наличными?
— Если куплю машину.
— Нам сейчас нужны наличные деньги. И сколько вы за нее дадите? Предупреждаю, дешево не продам. Я в основном отдыхаю, только когда езжу на машине за город. Деревья и все такое. — Эти ее слова, казалось, удивили ее. — Не говорю, что он возит меня за город. Я вообще почти не вижу теперь этой машины. Его брат просто захватил ее. Рой очень мягкий человек. Он не может постоять за свои права. Как, например, прошлой ночью.
— А что было прошлой ночью?
— Все то же самое. Томми пришел со своими всегдашними россказнями. У него наклевывается работа. Но ему нужна машина. Он заработает уйму денег за короткое время. И Рой дал ему машину. Вот и все. Томми может уговорить его отдать свои последние зубы.
— А
— Позапрошлой ночью, кажется. Я уже потеряла счет дням и ночам.
— Я не знал, что у Роя есть брат.
— Да, у него есть брат. — Голос ее стал скучным. — Рой связан со своим братом на всю жизнь. Мы бы сейчас все еще были в Неваде и прекрасно жили, если бы не этот подонок.
— Как это?
— Я много говорю. — Но неудачи сделали ее ум негибким, а вино заставило распустить язык. — Власти сказали, что они отпустят его, если кто-то за него поручится. Вот мы и вернулись в Калифорнию, чтобы следить за Томми, чтобы у него был дом.
Я подумал: «Это считается домом?» Она поймала мой взгляд.
— Мы не всегда здесь жили. Мы внесли взнос за хорошенький домик в Дейли-Сити. Но Рой опять начал пить, и все пропало. — Она перевернулась на живот, подперев подбородок руками. Ее голубые глаза казались растрескавшимися при этом свете. — Я его не виню, не думайте, — добавила она мягко. — Этот его брат сделает пьяницу из святого. Рой в жизни никого не обижал. Кроме меня. А это присуще всем мужчинам.
Я был тронут ее полнейшей невинностью. Длинные ноги, прекрасные бедра и грудь были как бы камуфляжем, скрывавшим ее почти юношескую невинность.
— А за что посадили Томми?
— Он избил одного парня и украл его кошелек, в кошельке было три доллара, а Томми просидел за это шесть месяцев.
— Значит, он заработал по пятьдесят центов в месяц. Ну и умница же ваш Томми.
— Да. Особенно когда начинает рассказывать. Он просидел бы дольше. Но его отпустили раньше за хорошее поведение. Он прекрасно себя ведет, когда за решеткой и кто-то следит за ним. А когда выходит, тогда совсем другое дело. — Она склонила голову набок, и ее светлые волосы упали ей на руку. — Не знаю, почему я вам все это рассказываю. Обычно, когда я с мужчинами, разговаривают в основном они. Видимо, у вас такое лицо, что хочется быть откровенной.
— Пожалуйста, откровенничайте.
— Большое спасибо, — сказала она по-испански. — Вы пришли сюда купить машину. Почти забыла об этом. Я так беспокоюсь, что все стала забывать. — Она перевела свои глаза с моего лица на бутылку «Мускателя». — Я бы еще немного выпила, по правде говоря.
Она взяла пальцами прядь своих волос и закрыла ею глаза, сквозь нее глядя на меня. Ее игривое настроение раздражало.
— Когда я могу посмотреть машину?
— Думаю, в любое время. Но, может быть, вам лучше поговорить с Роем?
— А где его найти?
— Не спрашивайте меня. По правде говоря, я даже не знаю, привез ли Томми машину обратно.
— А почему Рой сказал, что машину угнали?
— Не знаю. Я не совсем проснулась, когда он уходил, и не спросила его.
Воспоминание о сне заставило ее зевнуть. Она опустила голову и затихла. По улице ехали машины, как вражеская армия. Затем в коридоре послышались шаги и остановились у двери. Человек у двери тихонько спросил:
— Ты занята, Фрэн?
Она поднялась на локтях, как боксер в нокдауне, услышавший, что отсчет цифр кончается.