Дело государственной важности

Денисов Вячеслав Юрьевич

Но зоновское следствие – как зоновское «радио». Второе выключить невозможно, а от первого не скроешься и заведомо ложных показаний на процессе не дашь. Свидетели от такого следствия, как правило, не скрываются и говорят правду, только правду и ничего, кроме правды.

А Хараев оказался что на воле бесом, что в зоне. Оттого и ненавидел все вокруг. Оттого и чтил шариат. Он единственный, кто отпускает грехи в прямой зависимости от количества литров пролитой чужой крови.

Абдул-Керим отошел от джипа и подозвал к себе молодого боевика.

– Ты должен выйти за ворота, – сказал он, указывая на покосившиеся и изъеденные ржавчиной, совершенно непригодные для сдачи на пункт приема металла створки. – Ты выйдешь и обойдешь всю северную

стену. Ты свяжешься со мной по радиостанции, если не найдешь ментов, и не свяжешься, если их увидишь. Я буду ждать ровно десять минут. Если тебя задержат, мы тебя не знаем, и ты нас не знаешь. Аллах сам разберется и окажет помощь. Он велик.

– Аллах акбар! – подтвердил юный сподвижник Хараева. Отдал Зазаеву автомат и посеменил к воротам.

Едва оказавшись за ними, он тут же получил удар по голове. Перед его глазами вспыхнули два фиолетовых фонаря, и он, ведомый чужой силой, рухнул на землю, чтобы освободиться и подать сигнал. Он был уже на животе, когда раскрыл для крика рот, но кто-то, кажется, это был великан из сказок матери, вскочил ему на спину и придавил крик подошвой. Из горла юного хараевца вырвался лишь протяжный сип, сдобренный липкой слюной, и в то же мгновение он ощутил чудовищную боль в руках. И потерял сознание сразу после того, как услышал хруст сустава собственного плеча.

Глава тринадцатая

ИЗ РАПОРТА НАЧАЛЬНИКА УФСБ ПО ЮЖНОМУ ФЕДЕРАЛЬНОМУ ОКРУГУ

ДИРЕКТОРУ ФСБ РФ, 30.09.2004 Г.:

«В ходе продолжающейся разработки S-11 нами установлено, что при планировании террористической деятельности МТО уже осуществила ряд действий, направленных на подрыв конституционного строя Российской Федерации. Как сообщил S-11, несколько недель назад МТО была запланирована операция по физическому устранению главы администрации Мининской области Резуна К.И.

Убийство Резуна К.И. было совершено в г. Москве в гостинице, принадлежащей входящему в дочернюю организацию МТО «Мученики и мстители ислама» Занкиеву С.С. Сам Занкиев после осуществления акции был задержан по подозрению в совершении преступления, не связанного с данным происшествием, но в результате активных действий МТО ему удалось уйти из-под контроля Генеральной прокуратуры. Его местонахождение в данный момент не установлено.

Следствие по делу по факту убийства Резуна К.И. ведет ст. сл-ль по особо важным делам ГП РФ советник юстиции Кряжин И.Д., и в данный момент он с вверенной ему следственно-оперативной группой находится в г. Мининске. В настоящее время установлено, что он уже провел ряд следственных мероприятий в администрации Мининской области, изъяв из архива ряд документов, относящихся к деятельности Резуна. Членами его группы в офисе рыболовецкой компании «Северный промысел» был задержан директор компании и находящиеся там члены ОПС Хараева. Последний, по информации S-11, также входит в состав дочерней МТО организации «Мученики и мстители ислама».

Политика террористической организации «Мученики и мстители ислама» не имеет с традиционным толкованием ислама ничего общего, ориентирована на внедрение в наиболее зашоренные и неграмотные круги населения идей ваххабизма и насильственного насаждения шариатского управления.

По сведениям, полученным из международных источников, указанное крыло МТО ориентировано на охват государственной власти и постепенное вытеснение идей демократического общества. Для этого на южных рубежах Российской Федерации искусственным путем (диверсии, теракты в отношении высших должностных лиц ЧР и т. д.) создается обстановка напряженности, ориентирующая главное внимание политических кругов России на стабилизацию ситуации на южных границах. Используя образовавшиеся пустоты в координации управления гоударственными структурами, МТО посредством своего «филиала» производит инфильтрацию реакционно настроенных политиков в структуры городского и областного самоуправления.

На данном этапе контроля над ситуацией

полагал бы необходимым информировать Кряжина И.Д. об истинном положении вещей и опасности, которой он и члены его следственной группы подвергаются в ходе расследования уголовного дела по факту убийства Резуна К.И…»

Сидельников уже давно пересчитал всех, находящихся в данный момент на заводе. Перед джипом расположились тринадцать человек, еще одного, четырнадцатого, один из помощников Хараева отправил за территорию завода. Судя по тому, что он вышел за ворота и больше не появлялся, он нашел то, что искал.

В трансформаторной будке расположился снайпер.

Еще один расположился за сгоревшим кузовом старенького «Москвича», напоминающего выпотрошенную воблу. Его месторасположение указывало на то, что боевик полностью контролировал центральный въезд на завод.

Значит, шестнадцать. Это те, кого Сидельников видел. Не исключено, что на этажах цехов находятся еще несколько человек. Эти люди явно не остались в стороне от следующих друг за другом «чеченских кампаний» и объявляемых следом за ними амнистий, а потому тактику ближнего боя и действия в условиях тесного контакта в городе знали очень хорошо. При правильном распределении сил и средств, в чем отказать этим людям просто невозможно, следует согласиться с тем, что завод они контролируют обстоятельно, настроены решительно, и взводом СОБРа их удивить, а тем паче испугать вряд ли удастся.

Хараев сидел рядом на сиденье и бормотал что-то о торгах. Он готов передать информацию об истинных мотивах убийства губернатора, а Куджо должен поделиться сведениями, что и кому известно об опасности, нависшей над Магомедом-Хаджи.

Капитан слушал его и понимал, что длина его жизни напрямую зависит от протяженности разговора. В том, что Хараев его с завода не отпустит, сомневаться не приходилось. Уже почувствовав раз под левым соском жжение от отражаемого оптикой снайперской винтовки солнечного зайчика, Сидельников понимал, что второй раз вскидывать вверх руку Хараев не станет.

Им ничего не известно о двадцати бойцах СОБРа местного УБОПа, однако для выстрела в упор любому из здесь присутствующих понадобится секунда.

Между тем человек в трансформаторной будке стал проявлять признаки нервозности. Крошечный зрачок объектива, хорошо различаемый Сидельниковым, сначала погас, потом вновь появился, а после стал мигать. Человек с винтовкой шевелился и делал это резко и возбужденно.

И капитан не удивился, когда в кармане Хараева затренькал телефон и тот стал говорить с кем-то, ни разу при этом не посмотрев на муровца.

А потом к джипу подошел помощник «пикового». Что-то говорил ему, показывая на ворота, и возбужденно сверкал черными глазами.

Сложил Хараев телефон, уложил его в куртку и внимательно посмотрел на капитана.

– А что за люди за забором завода, уважаемый?

– А что за люди стоят перед джипом, дорогой? – в тон ему поинтересовался Сидельников.

Пока Хараев соображал, как второй вопрос может являться ответом на первый, муровец поддал жару:

– Всем известно, что на встречи прибывают только те, кому назначено. Я послал утром своих людей посмотреть, как обстоят дела на заводе, дабы потом не пришлось наблюдать, как навстречу мне вылетает конница. И что мне сказали мои люди? Что завод запружен людьми с черными волосами и они вьют гнезда на крышах, отложив в сторону снайперские винтовки. И ты считаешь себя «законником»?

Помощник Хараева шагнул к окну и выдохнул в лицо Сидельникову пары полупереваренного чеснока:

– Там менты в масках и камуфляже, легавый. Ты – мент.

Хараев улыбнулся. Улыбнулся и его помощник.

– Ты, кажется, сидел, Хараев? – сбивая мысли врагов в кучу, спросил Куджо.

Не понял его Хараев. Не сообразил и помощник. А Куджо потянулся пальцами к своей губе и вдруг выбросил языком изо рта блеснувшую в лучах утреннего солнца полоску стали.

– Шакал!.. – взревел Абдул-Керим, сходя с ума от ярости.