Дело инопланетян

Хаббард Рональд Лафайет

— С женщинами? — спросил он, крайне удивившись.

— Нет. С карточками. Эти штуки у меня вот где!

— Ладно, карточками вам пользоваться совсем не обязательно. Сойдут и наличные. Итак, если только вы дадите мне денег…

Пришла пора признаваться. Он же как-никак был моим другом.

— Я разорен в пух и прах. У меня нет ни гроша.

Таксист, как мне показалось, довольно быстро завел машину. Он высадил меня у виллы на дороге и даже не попрощался.

Я долго глядел ему вслед.

Мне стало совершенно ясно, что дела без денег не делаются. Жизнь без денег, как я всегда узнавал, — это смерть. Ужасно страдая, я заковылял, прихрамывая, назад к себе

в комнату.

(…), Прахд!

Я решил, что небольшая физическая нагрузка может отвлечь меня от мыслей о моем несчастье. Я согрел свой потайной кабинет, разделся и начал чистить оружие, убирать старую одежду и, ближе к вечеру, разбирать завал из фальшивых брусков золота и ящиков.

Уже в основном закончив и слоняясь без цели, я заметил, что один из ящиков упал на пакеты с непросмотренной почтой.

Лениво, без всяких мыслей, я взял несколько писем. Их переправил на мой новый адрес отдел 451 на Волтаре, и прибыли они на недавно побывавших на Земле грузовых судах. Ординарец Фахта подсунул их под дверь, что вела в туннель.

Обычные житейские дела. Уведомление о том, что меня исключили из Ассоциации питомцев Академии за неуплату членских взносов. Счет от торговца оружием на Флистене — многолетней давности, и к тому же я вовсе не собирался по служебным делам на Флистен. Реклама новых фуражек для офицеров нестроевой службы, «которые остаются целыми и невредимыми после сильнейших ударов солдатских дубинок». Реклама последней новинки: кассет с песнями все более и более популярной любимицы родной сцены Хайти Хеллер из нового мюзикла, ради которого «каждый вечер театры Волтара ломились от зрителей», — «Храбрый принц Каукалси». Предупреждение о том, что я не подтвердил своего ознакомления с новым общим распоряжением Аппарата, касающимся заполнения формуляров, где они перечислялись в соответствующей последовательности, и что я должен немедленно заполнить прилагаемый формуляр. Новый вид дезодоранта, который «за считанные секунды полностью уничтожает оставляемую солдатами вонь». Нечто, специально предлагаемое только для чиновников Аппарата: шуточный подарок для друзей — взрывающиеся ботинки. Электронный свисток, имитирующий птичьи голоса, предлагаемый в дюжине разных наборов, который подманивал самок певчих птиц некоторых видов в целях получения от них потомства.

А это что такое?

Две персональные почтовые открытки? Такие, что посылаются друзьям и не запечатываются в конверты, чтобы прочесть их мог каждый, кому не лень. От кого бы это могло быть? У меня не было никаких друзей.

Я взглянул на подпись и ошалел. Вдова Тейл!

В первой открытке говорилось следующее:

«Солтену Грису, отдел 451. Просьба переслать на новый адрес.

Эй, привет, где бы ты ни был. Прекрасно себя чувствую на сносях. Как мы его назовем? Почему ты не пишешь?

Твоя милая голубка, которую ты бессердечно бросил,

Пратия».

И обратный адрес: «Холмы Роскоши, поместье „Резвушка“, Пратия Тейл».

О мои боги! Вот в таком открытом виде, через все учреждение — читай, кому не лень! За отказ жениться на женщине, которой ты сделал ребенка, могли уволить со службы! Закон был целиком на ее стороне.

Вторая открытка была почище первой!

«Солтену Грису, все еще офицеру Аппарата, только если его командир уже

не узнал, что он на мне не женился, а если не узнает в следующий раз, я пойду к нему на прием.

Эй, привет, где бы ты ни был!

С ним все в порядке. Еще слишком рано, чтобы чувствовать его толчки. В какую школу мы его отдадим, когда он родится? Может, в Академию, как и его отца? А может, купим ему патент на офицерский чин во Флоте? Прошу, сразу же напиши мне, чтобы я могла избежать всех этих скучных хлопот с наймом адвокатов, на которые уходит так много времени, когда можно было бы заниматься и более приятными вещами.

Любящая беременная девушка, оставленная тобой, Пратия Тейл.

Холмы Роскоши, поместье «Резвушка»,

правый поворот с главной дороги

у гостиницы «Зверь в охоте»

P.S. Чтобы расследовать это дело, всегда желательны молодые офицеры, в форме или без оной.

(Вы можете также воспользоваться взлетно-посадочной площадкой днем и ночью.)».

Ах, чтоб ее!

Она пыталась втянуть меня в неприятности! Смолоду я поклялся никогда, никогда, никогда не жениться! Кому хотелось постоянно слышать с кухни шипение сковородок и бульканье кастрюль?! Кому нужны все эти кровавые разборки, когда застаешь своих братьев-офицеров в постели собственной жены?!

И, провались они все на свете, этот Прахд засвидетельствовал и зарегистрировал, по словам вдовы, ее беременность перед своим отлетом с Волтара!

(…), (…), (…) Прахд! Хорошо'еще, что легально он уже считался мертвым. Иначе я бы пристрелил его, не раздумывая!

Возможно, безденежье роняло меня в глазах женщин, но вдова Тейл вовсе не относилась к их числу! Да, мужей она убивала, будь хоть малейший предлог. Но нужно быть честным: не безденежье служило настоящей причиной.

Я просто не мог — и все тут — простить ее за то, что она так зациклилась на Хеллере. Только при мысли об этом (…) Хеллере у нее автоматически сдавали нервы, хоть я был тут же, рядом! Хотя она и видела-то его всего лишь раз, меньше минуты. И никогда не разговаривала с ним!

Нет, вдова Тейл не для меня! У меня могло быть туго с финансами, но ведь не до такой же степени!

Пусть она воображает в Хеллере все, что захочет. Я же, слава Богу, находился от нее на расстоянии более двадцати двух световых лет!

Но это немного послужило охлаждению моего пыла. В самом чувствительном месте боль почти прекратилась. К черту ее и Хеллера тоже!

И тут я подумал о том, что Хеллера нужно выкорчевать из «Ласковых пальм». Вот было бы для него наказание, когда бы он лишился всех своих любящих женщин! Последнее слово, когда все сказано, еще оставалось за мной. Я засмеялся и решил снять одеяло с видеоприемника и насладиться его унынием.

Глава 5

Хеллер стоял в парке и глядел на Ист-Ривер. Зимний холодный ветер взбивал мелкие барашки на воде, над которой низко летали чайки.

Он повернулся, и на мгновение глаза его задержались на Статуе Свободы, затем его взгляд пробежал по эспланаде, где развевались и хлопали на ветру флаги многочисленных наций.

Хеллер находился возле Организации Объединенных Наций!

Меня охватило холодное предчувствие, не имевшее ничего общего с ветреной холодной погодой. Что за дело привело его туда?