Дело испуганной машинистки
Шрифт:
— Что вы сделали?
— Я приклеила их к нижней поверхности стола, за которым работала.
— Как вы приклеили?
— Жевательной резинкой.
— Сколько было этой резинки?
— Ох, огромное количество. У меня в сумочке было около двенадцати пластиков, я жевала по несколько штук сразу и таким образом приготовила довольно большой кусок. Я втиснула в него бриллианты и все вместе прилепила под столом.
— Где сейчас находятся эти бриллианты?
— Думаю, что в том же самом месте.
— Высокий Суд! —
Судья Хартли вопросительно посмотрел на защитника.
— Я конечно же не имею ничего против этого, — сказал Мейсон и ироничная усмешка осветила его глаза.
— Суд поручает дежурному офицеру отправиться в офис адвоката Мейсона, забрать бриллианты и отдать их на хранение, — заявил судья Хартли.
— Высокий Суд, — снова вмешался прокурор. — Нельзя ли послать за бриллиантами немедленно… прежде чем что-нибудь случится?
— А что может случиться? — спросил судья Хартли.
— Ну, теперь… когда уже известно… когда мы слышали показания… я не хотел бы… ну, не хотел бы, чтобы что-либо помешало получить вещественные доказательства.
— Так же, как и я, — совершенно спокойно сказал Мейсон. — Я присоединяюсь к просьбе прокурора. Предлагаю, чтобы один из заместителей прокурора приказал немедленно отправить офицера в мой офис.
— Вы можете описать стол, за которым работала Мэй Джордан? — спросил медовым голосом Гамильтон Бергер.
— Стол, о котором вы спрашиваете, стоял в библиотеке и продолжает находиться на прежнем месте.
— Хорошо, — сказал судья Хартли и распорядился: — Вы можете отправить офицера немедленно, господин прокурор. А теперь прошу приступить к дальнейшим вопросам.
Гамильтон Бергер подошел к столу, за которым сидел судебный служащий, взял в руки нож, обозначенный для идентификации, и обратился к Мэй Джордан:
— Вот стилет с трехдюймовым лезвием. На одной его стороне выгравировано имя «Дэвид», а на второй инициалы «М. Дж.». Вы видели когда-нибудь этот нож?
— Да. Это нож, который я посла обвиняемому в прошлом году в подарок на Рождество. Я написала, что он может воспользоваться им при обороне или… при защите моей чести.
Мэй Джордан расплакалась.
— У меня нет больше вопросов к свидетелю, — голос Гамильтона Бергера звучал исключительно мягко. — А теперь ваша очередь, господин адвокат, — уже совсем другим тоном обратился он к своему противнику.
Мейсон терпеливо ждал, пока Мэй Джордан вытерла глаза и посмотрела на него.
— Насколько я мог понять, вы очень быстрая и грамотная машинистка.
— Я стараюсь работать как можно лучше.
— И в тот день, о котором был разговор, вы работали в моем офисе?
— Да.
— Что вы знаете о драгоценных
— Немного.
— Вы смогли бы отличить настоящий бриллиант от имитации?
— Что касается тех, которые оказались у меня, то даже без эксперта можно было определить, что они высокого качества. Как только я увидела их, то тотчас же поняла, что это не подделка.
— Вы купили эти бриллианты у обвиняемого?
— Купила? Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Вы платили ему за них? Вы дали какую-нибудь компенсацию?
— Конечно нет, — сердито бросила мисс Джордан.
— Может быть, вы заплатили за эти бриллианты мистеру Ирвингу?
— Нет.
— Следовательно, вы отдавали себе отчет, что они не принадлежат вам?
— Мне их дали.
— Допустим. И вы считали, что это ваша собственность?
— Я была уверена в том, что попала в ловушку и что эти господа скажут, будто я проникла в их офис, чтобы украсть бриллианты. Их слова против моих слов. Я знала, что они не дали бы мне два драгоценных камня только за то, чтобы я ничего не говорила относительно переписки.
— Вы сказали, что вам дали эти бриллианты. Кто вам их дал? Джефферсон или Ирвинг?
— Мистер Ирвинг.
Мейсон некоторое время недоверчиво смотрел на девушку.
— Вы начали переписываться с обвиняемым во время его нахождения в Южной Африке?
— Да.
— Вы писали ему любовные письма?
— Это не были любовные письма.
— Их содержание было такого рода, что вы не хотели бы, чтобы присяжные видели их?
— Это были глупые письма, господин адвокат. Прошу вас не придавать им того значения, которого они не имеют.
— Я спрашиваю вас о характере этих писем.
— Это были глупые письма, — повторила она.
— Вы определили бы их словом «безрассудные»?
— Да, я определила бы их словом «безрассудные».
— Вы хотели забрать их назад?
— Все это дело… ну… я чувствовала себя ужасно глупо.
— Так вы хотели получить их обратно?
— Да. Очень.
— И чтобы получить эти письма, вы готовы были даже совершить преступление?
— Не знаю, можно ли считать преступлением вход в офис, чтобы забрать вещи, которые принадлежат мне.
— Вы не знали, что использование запасного ключа с целью войти в помещение, принадлежащее другому человеку для того, чтобы забрать какие-либо вещи, является нарушением закона?
— Я хотела взять вещи, принадлежащие мне.
— Вы знали, что использование запасного ключа является незаконным?
— Нет… я не советовалась с адвокатом относительно этого.
— Где вы достали ключ от двери офиса «Южноафриканской Компании»?
— Я не говорила, что у меня был ключ.
— Вы признались, что умышленно отправились в офис во время обеденного перерыва, потому что знали, что в это время Джефферсон и Ирвинг будут отсутствовать.