Дело лошади танцовщицы с веерами
Шрифт:
Наступила гнетущая тишина. Мейсон подошел к телефону, поднял трубку и набрал номер.
– Куда ты звонишь? – спросил Дрейк подозрительно.
– В полицию, – объяснил Мейсон, прикрывая рукой микрофон телефонной трубки. – О’кей. На проводе полиция, Пол. Можешь сообщить об этом убийстве, если хочешь. Только пока не называй моего имени.
– Они уже получили рапорт, – сказал Дрейк. – Тот коридорный…
– Черт возьми, – перебил его Мейсон, – в Кодексе о бизнесе и профессиях нет ни строчки, из которой бы явствовало, что ты должен сообщить туда об этом первый.
Дрейк взял трубку:
– Алло, полиция? Говорит
Указательным пальцем Мейсон с силой нажал рычажок телефона, оборвав связь.
– Какого черта? – вскочил детектив.
– Закон гласит, что ты обязан заявить об этом. Ты сделал заявление. Ты не обязан болтать с ними по телефону. Клади трубку, Пол.
Дрейк положил трубку.
Фолкнер, сотрудник, который сидел на кровати, сказал:
– Во имя всего святого, может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
Отозвался стоявший на страже у двери Джулиан:
– Нам ничего обо всем этом не известно, Фрэнк. Мы следим за номером – вот и все. Не слушай, о чем они говорят, если тебе неохота.
– Конечно неохота! – воскликнул Фолкнер.
– Ну вот и хорошо, – сказал Дрейк. – Я несу за вас ответственность, ребята, и надеюсь, что ты, Перри, ответствен передо мной.
– Со мной все в порядке, – бодро ответил Мейсон. – Давайте проанализируем, что мы сделали, и как можно быстрей. Фолкнер, вы заступили на дежурство вчера ночью?
– Так точно.
– Во сколько?
– Я прибыл сюда около двух шестнадцати или двух семнадцати и приступил к делу через две или три минуты. Думаю, это было в два семнадцать с половиной, если уж быть досконально точным. На всякий случай я отметил время в своей записной книжке как два двадцать.
– Вы добрались сюда очень быстро, – заметил Мейсон.
– Я сидел за покером у себя дома, – объяснил Фолкнер. – Он сказал, что это срочно, я вскочил в машину, и мне удалось быстро приехать.
– Что вы предприняли?
– Я поискал гостиничного детектива. В холле его не было, должно быть, шастал по коридорам. У меня в кармане всегда есть ключ от этого отеля, на случай такой работы. Я прошел через холл, побрякивая ключом, сел в лифт и поднялся на пятый этаж.
– И что потом?
– Огляделся, – продолжал Фолкнер. – Босс сказал мне, что номер пятьсот десять будет свободен. Я увидел, что через дверную щель оттуда выбивается свет. Еще я увидел, что в пятьсот одиннадцатом номере тоже горит свет. Я сообразил, что из пятьсот десятого еще не выехали и что придется подождать, пока он освободится. Я посмотрел вокруг, нет ли где служебного чулана. Это самое лучшее место, чтобы выждать. К счастью, чулан был почти напротив лифта, оттуда хорошо просматривается коридор. Зашел туда. Там было здорово тесно, но мне удалось все же встать так, чтобы иметь возможность следить за коридором.
– У вас было это приспособление с перископом? – спросил Мейсон.
В разговор вступил Харви Джулиан:
– Нет, его я принес, когда приступил к дежурству.
– В какое время?
– В пять утра. Дрейк связался со мной и попросил приехать сюда и сменить Фрэнка Фолкнера, если ему придется пойти следом за кем-то.
– А где был Фолкнер?
– Я был
– В какое время вы смогли перебраться в номер?
– Это довольно долгая история, – ответил Фолкнер. – Я лучше расскажу, как все произошло.
– О’кей, давайте в таком случае послушаем вашу версию, – согласился Мейсон. – Только не забывайте, что у нас мало времени. Расскажите в двух словах.
– Ну, как я уже сказал, я приступил к работе в два двадцать. В пятьсот одиннадцатом жизнь кипела. Люди входили и выходили.
– Какие люди? – спросил Мейсон.
Фолкнер вынул из кармана записную книжку.
– Вы хотите знать абсолютно все, в той последовательности, как это происходило?
– Абсолютно все. Но сначала выясним одну вещь. В котором часу вы разместились в номере пятьсот десять?
– Мужчина, который был в нем, выехал в три ноль две ночи. Через десять минут я уже был там.
– Как вы туда попали? – поинтересовался Мейсон.
– Спустился вниз и зарегистрировался.
– Под своим настоящим именем?
– Да.
– В таком случае вы не наблюдали за коридором с того времени, как выехал Шелдон, и до того, как вы вошли в этот номер?
– Подождите-ка минутку, – сказал Фолкнер. – Я не наблюдал, но зато это делал гостиничный детектив. Именно поэтому я хотел рассказать вам, как все было.
– О’кей, давайте послушаем.
– Гостиничный сыщик столкнулся со мной около половины второго. Я допустил ошибку. Он крался по коридору и…
– Это не имеет значения, – перебил Мейсон. – Что было дальше?
– Произошла мелкая неурядица. Я показал ему свои документы, сказал, что я здесь делаю. Он был настроен весьма агрессивно. Я всучил ему десятку, и она сделала свое дело. Он обещал, что не будет заявлять обо мне в полицию, но потребовал, чтобы я убирался. Пришлось дать ему еще десятку, чтобы все урегулировать и я мог остаться. Я сообщил ему, что у меня есть сведения, что номер сейчас освободится, и я только дождусь этого и вселюсь туда. Сказал, что мне надо наблюдать за коридором.
– Зачем вы ему говорили, что были при исполнении? – спросил Мейсон.
– Я сказал ему, что точно не уверен, – ответил Фолкнер, – но предполагаю, что мой шеф расследует дело о воре, который промышляет в отеле. Это привело сыщика в хорошее расположение духа. Я сунул ему вторую десятку и пообещал, что он получит еще, если выследит вора, и что мой шеф назначил награду за ворованное имущество, которое мы найдем там, где проживает грабитель. Сыщика это устроило, и мы договорились, что он будет прохаживаться около стола регистрации, а затем, когда пятьсот десятый номер освободится, поднимется туда и понаблюдает за коридором. Я тогда смогу спуститься вниз и оформить номер на себя. Именно так все и сработало. Пятьсот десятый освободился примерно в три ноль две. Гостиничный детектив поднялся сюда примерно в три ноль четыре, а я спустился в холл и был там как раз в то время, когда человек из пятьсот десятого номера входил туда, за ним шел лифтер с его чемоданом. Я притворился, что целую ночь жду в холле, чтобы получить номер, и что мне обещали первый же, который освободится. Портье не хотел мне давать номер под тем предлогом, что в это время номера не убирают. Последняя горничная закончила работу в два часа ночи, а ночью они дежурят только в случае крайней необходимости. В конце концов я убедил его, что для меня это не имеет значения. Тогда он дал мне этот номер с условием, что я сам сменю белье, полотенца и сам застелю кровать.