Дело лошади танцовщицы с веерами
Шрифт:
Мейсон подошел к умывальнику, осмотрел его. В продолговатом зеркале, висевшем над раковиной, отразилось, несколько искаженно, его лицо. Свет из окна напротив падал в неприбранную комнату.
На тонком коврике у умывальника виднелось темное пятно от воды, и хозяйка, проследив за взглядом Мейсона, объяснила:
– Она умывалась, наполнив раковину водой. Все женщины так делают, во всяком случае которые следят за собой. Я считаю, что лучше так умываться, чем вообще никак.
Хозяйка подошла к кровати, задернула покрывала, постояла, глядя на простыни, и сказала задумчиво:
– Стоит застелить как полагается, и никому
Мейсон исследовал не высохшие еще капли воды, разбрызганные по бокам раковины. Некоторые капельки были бледно-розового цвета.
– Что вы там высматриваете? – спросила женщина, обернувшись через плечо. Она стелила постель, аккуратно разглаживая простыни и наволочки.
– Просто осматриваюсь, – сказал Мейсон. Он отошел от умывальника, подошел к корзине для мусора, заглянул в нее и уже стал отходить, но вдруг остановился.
Что-то приставшее к стене корзины шелохнулось от легкого движения воздуха и привлекло внимание Мейсона.
Адвокат склонился над корзиной. Несколько невесомых белых перышек из страусиного плюмажа были брошены в корзину, судя по всему, еще мокрыми, и они пристали к стенке. Теперь, когда их концы высохли, они колыхались от каждого легкого дуновения воздуха, как листья дерева.
Хозяйка тщательно разглаживала верх покрывала.
Мейсон быстро ухватил большим и указательным пальцами несколько перышек. Сделав это, он заметил, что заставляло их крепиться к стенке корзины. Это были крошечные, однако заметные сгусточки чего-то красного у основания перьев. Кто-то явно предпринимал попытку отмыть их, но, так как сгустки не отходили, белые перышки были оторваны от страусового веера и брошены в мусорную корзину.
Мейсон раскрыл бумажник, засунул в одно из его отделений эти перышки и обратился к хозяйке:
– Не думаю, что нам стоит дожидаться ее.
Женщина выпрямилась и критически осмотрела постель.
– Если она молодая и нуждается в помощи, то позор, что вы не можете ее найти. – Хозяйка стянула в узел старое постельное белье и бросила на пол рядом с кроватью.
– Действительно позор, – отозвался Мейсон, и было что-то такое в его голосе, что заставило хозяйку вскинуть голову и пристально вглядеться в лицо Мейсона.
Глава 10
Пол Дрейк с усталым видом вошел в контору Мейсона.
– Ну и как, – спросил Мейсон, – было тяжело?
– Довольно тяжело, – сказал Дрейк.
– Что там произошло?
– Там был сержант Дорсет. Он повел дело жестко.
– Он вообще жесткий человек.
– Это Шелдон повесил на дверь номера Каллендера табличку «Не беспокоить».
– Ты уверен?
– Так говорит полиция.
– Как они это выяснили?
– Осматривая комнату Каллендера, они обнаружили табличку «Не беспокоить», которая висела на своем обычном месте в шкафу. Когда же осматривали номер пятьсот десять, они не могли отыскать такой таблички. А утром она там была: номер осматривала горничная после уборки.
– Что еще? Они получили какую-то информацию от людей, заходивших к Каллендеру?
– Женщине, которая приходила в два двадцать три, была назначена встреча.
– Ты уверен?
– Да. Гостиничный детектив задержал ее в лифте. Она попыталась изобразить нечто вроде праведного возмущения, но он потребовал, чтобы она сказала, куда направляется,
Каллендер был дико требовательным в отношении своего утреннего кофе. Он не хотел вставать с постели, пока ему не принесут горячий кофе. Он оставлял заказ заранее вечером, если хотел получить утром кофе. Именно поэтому официант и постучал и попытался открыть дверь, несмотря на то что на ней висела табличка «Не беспокоить».
Теперь другое. Эта девица Фентон уже заходила к Каллендеру раньше. Ее видела горничная, когда та выходила в два часа ночи из номера Каллендера. Он стоял на пороге и говорил что-то вроде «Ну, до свидания». Выглядел он довольно мрачно. Горничная сказала, что девушка пошла к лифту, затем как будто передумала, вернулась и стала спускаться по лестнице. Горничная бы сообщила администрации, если бы это все не касалось Каллендера. Он там лицо привилегированное.
– Это была та же самая женщина, Пол?
– Описание подходит к ней один к одному.
– Значит, полиция делает вывод, что преступница – Лоис Фентон, так?
– Так. А Шелдон – соучастник. И потом, они еще кое-что обнаружили, Перри. Очень странную отметину на стене, похожую на кровь.
– Какую отметину?
Дрейк сказал:
– Полиция еще не представила конкретного отчета об этом, но из их описания я, кажется, догадываюсь, что это.
– И что же это?
– Похоже, что веером из страусовых перьев, запачканным кровью, хлестнули по стене, чтобы очистить его от этой крови. Такое полукруглое пятно со множеством нитеподобных брызг, довольно симметричных.
Мейсон сжал губы.
– Сколько у меня есть времени?
– Не знаю.
– Фолкнер сказал им, что я там был?
– При нас – нет, но, когда мы уходили, полиция задержала и его и Джулиана, чтобы допросить.
– Они скажут?
– Черт возьми, Перри, они должны рассказать. Я и сам здесь замешан. Я нашел эту лошадь и приволок ее сюда и… ну, в общем, полиция захочет разобраться.
Мейсон с удивлением взглянул на него.
– Какое, к дьяволу, отношение имеет к этому делу лошадь? – спросил он.
– К дьяволу? – воскликнул Дрейк. – Это часть всего этого дела.
– Почему ты так думаешь?
– Ну ты ведь попросил у меня людей для поисков этой лошади как раз в то же время, когда… Слушай, ну разве лошадь не связана со всем этим?
Мейсон взглянул на него нахмурившись.
– Ты что, собираешься рассказать полиции обо всем, чем ты занимался?
– Нет, Перри, конечно нет, но… Слушай, черт возьми, я же должен буду ответить на их вопросы.
– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Когда они спросят тебя о лошади, расскажи им о ней. Но пока они тебя о ней не спросят, ни черта не говори.