Дело не в размере
Шрифт:
– Ни за что, – отрезала я.
Я все еще не могла отойти от новости, что его невеста в курсе того, что он ей изменяет. Интересно, а она знает, что со мной? Если знает, то неудивительно, что она всякий раз готова испепелить меня взглядом. С другой стороны, иначе она смотреть не умеет.
– Ты не имеешь к этому никакого отношения.
Джордан оскорбился.
– Почему это? Имею. – Он посмотрел на лыжи, потом быстро взял их в руки, прислонил к стене, а поверх водрузил свои очки. – Присмотрите за ними? – спросил он у охранника.
– Нет, – ответил
– Вот видишь? – Джордан вытащил руку из-под одежды.
На нем было шерстяное пальто, несколько шарфов, джинсы, лыжные ботинки и толстый свитер со снежинкой на груди.
– Я в деле.
– Может, пойдем уже? – сказал Гевин и нервно посмотрел на дверь. – Там на улице толпа людей, а лифт поднимает только троих. Не хочу ждать.
Я устала спорить с Джорданом, пожала плечами и показала рукой на лифт.
– Пошли.
Я почти уверена, что Джордан прошептал про себя: «Победа или смерть!»
А может, мне показалось.
21
Ночь прошла, как миг, рассвело.
Стало мне понятно внезапно:
Затянулся праздник давно,
Затянулась вечеринка, пора мне.
Мне никогда не нравились вечеринки. Музыка играет так громко, что не слышишь собственные слова.
Хотя то, что происходило сейчас в «Тау-Фи», было не так уж плохо. Я не заметила тут ни одного зануды, считающего себя гениальным собеседником, если вам, конечно, понят но, что я имею в виду. Все выглядели просто сногсшибательно: тоненькие, как тростиночки, девушки, юноши с небрежными прическами, в которые было вложено немало труда.
Бросив взгляд на то, как одеты девушки, вы ни за что бы не догадались, что на улице лютый мороз: коротенькие блестящие топы и брюки с такой низкой талией, что под ними виднелись тоненькие полоски стрингов. Я не увидела здесь ни одной пары джинсов «Uggs». Да уж, детки, которые учатся в Нью-Йорк-колледже, явно покупают одежду не на распродажах.
Я встревожилась, когда вышла из лифта и увидела, что надпись «Толстухи, вон отсюда» все еще существует, хотя было очевидно, что ее очень старались стереть. Буквы были не такими блестящими, как в прошлый раз.
Но надпись все-таки уцелела.
На этой вечеринке не было никого с четырнадцатым размером. Если бы меня спросили, я бы сказала, что средний размер, который носят девушки, пришедшие на вечеринку, второй.
Я терялась в догадках, как им удается выискивать себе подходящие пояса в магазинах детской одежды. Вне всякого сомнения, им нужно посещать именно такие магазины, ведь только там можно найти вещи, которые им подходят.
Но никому из присутствующих их худоба не казалась ужасной. (Где вообще размещаются у них внутренние органы? Кишечник и все такое? Или они у них слиплись? Мне кажется, чтобы внутренние органы работали так, как им и положено, талия должна быть, по меньшей мере, 29 дюймов). Джордан
– Господибожемой, вы – Джордан Картрайт? Вы из «Изи-Стрит»? Господибожемой, у меня есть все ваши альбомы!
Мгновенно вокруг него столпилось еще несколько девиц с размером 2, которые энергично виляли недоразвитыми бедрами и визжали. Одна из них вручила Джордану пластиковый стаканчик с пивом. Я услышала, как он говорит:
– Знаете, когда вышел мой сольный альбом, в прессе появилось несколько не очень благосклонных отзывов, люди не понимают то, что для них ново.
Понятно, его всосало в себя болото 2-го размера.
– Оставь его в покое, – сказала я Гевину, который обеспокоенно наблюдал за происходящим.
Кто бы на его месте повел себя иначе? Девушки выглядели так, будто не ели несколько дней.
– Слишком поздно. Ему придется выпутываться самому. Ты видел Дага?
Гевин огляделся. В зале было тесно, свет тусклый, я вообще не понимала, как тут можно кого-нибудь узнать. Но ему все-таки удалось засечь Дага Винера. Он стоял в углу у широкого окна и был занят какой-то девушкой. Не знаю, была ли это Дана, его вчерашняя утренняя фея. Но, кто бы она ни была, Даг был полностью ею поглощен, и мне не стоило бес покоиться, что он заметит меня.
– Прекрасно, – сказала я. – Так кто из них Стив?
Гевин снова закрутил головой. На этот раз он махнул рукой в направлении бильярдного стола и сказал:
– Вот он. Играет в пул. Вон тот, высокий со светлыми волосами.
– Ладно, – проговорила я.
Приходилось кричать Гевину в ухо, чтобы он меня услышал. Музыка играла слишком громко. Это был технопоп, который мне вообще-то нравится. Я любила под него танцевать. Печально, но здесь вообще никто не танцевал. Может, на студенческих вечеринках не принято танцевать?
– Давай подойдем к нему, и ты меня представишь, ладно?
– Хорошо, – ответил Гевин. – Я скажу ему, что ты моя девушка.
Я замотала головой.
– Он никогда в это не поверит. Я слишком старая для тебя.
– Совсем не старая, – возразил Гевин.
Я расстегнула куртку и сняла шапку.
– Ты сам назвал меня бабушкой.
– Я пошутил, – смутился Гевин. – Ты не можешь быть моей бабушкой. Сколько тебе лет? Двадцать пять?
– Хм… – проговорила я. – Да. – Плюс-минус четыре года. – И все-таки, скажи ему, что я твоя сестра.
Подбородок Гевина возмущенно выдвинулся вперед.
– Мы совсем не похожи.
– О господи! – От технопопа у меня разболелась голова.
Что я вообще здесь делаю? Я должна быть дома, в кроватке, как все девушки двадцати с хвостиком. По телевизору идет «Леттерман»! Я пропускаю «Леттерман»! Я перекинула куртку через руку, не зная, куда ее деть. Здесь не было вешалки, а я не решалась оставить одежду, где попало. Куртку запросто могут чем-нибудь облить.
– Тогда скажи, что я просто твой друг, которого ты привел поразвлечься.