Дело небрежного купидона

Сельма Ансон отодвинула тарелку, допила остывший кофе, затем взяла с металлического подноса чек, прибавила двадцать процентов чаевых к сумме под итоговой чертой, поставила номер апартаментов и расписалась. Она встала из-за стола, и в тот же момент мужчина, завтракавший за столиком в углу зала, сложил вдвое газету, которую читал, отодвинул чашку и тоже поднялся.

Он расправил плечи, застегнул на все пуговицы пиджак и подошел стойке кассира. По всей видимости, у него была подготовлена точная сумма, и на расчет ушло не больше минуты.

Мужчина тут же с беспечным видом вышел из ресторана, пересек холл отеля и оказался в нескольких шагах от Сельмы Ансон.

Та резко повернулась к нему.

– Вы хотите о чем-то со мной поговорить? – спросила она.

Незнакомец смотрел сквозь стеклянную дверь на улицу и казался полностью погруженным в собственные мысли.

– Я к вам обращаюсь! – сказала она.

Он вздрогнул и посмотрел на Сельму Ансон так, как обычно смотрят на обратившегося с вопросом прохожего, вдобавок ко всему еще и явно слабого рассудком.

– Не делайте невинный вид, – произнесла она. – Вы повсюду следуете за мной вот уже целую неделю, не спуская с меня глаз. Я хочу узнать наконец, в чем дело?

– Вы хотите сказать, что я слежу за вами? – воскликнул мужчина.

– Да, вы следите за мной, – сказала Сельма Ансон.

Ему было около тридцати лет – ничем не примечательный мужчина среднего роста и обычного телосложения. Он был одет в темно-серый деловой костюм и неприметный галстук. Случайно встретившись с ним на улице или в метро, человек даже не удостоил бы его взглядом.

– Я думаю, что вы меня с кем-то перепутали, мадам, – сказал он и поспешил к выходу.

Сельме Ансон было пятьдесят лет, но она сохранила великолепную фигуру, юношескую походку, чувство юмора и самостоятельность суждений, свойственные молодым людям. Она похоронила мужа около года назад и теперь вела независимый образ жизни. Она утверждала, что любит то, что ей действительно по душе, а не то, что полагается любить по всеобщему мнению, и не любит то, что ей не по душе, как бы к этому ни относились окружающие.

В настоящий момент ей очень не нравился мужчина, с которым она разговаривала, и она решила прямо заявить ему об этом.

– Я не знаю, какие у вас мысли в голове, – сказала она, – но вы, словно собака, ходите за мной следом уже целую неделю. Куда бы я ни направилась, везде вижу вас. Я намеренно ездила в такие места, где никогда не бываю, чтобы проверить, появитесь ли вы там тоже. И каждый раз я вас видела. Я не намерена этого больше терпеть и хочу вам кое-что сказать. Хотя я не люблю устраивать скандалы и не знаю, каковы мои права, но предупреждаю, что в следующий раз, когда вас увижу, я дам вам пощечину. И буду делать это каждый раз, когда вы посмеете оказаться рядом со мной. Надеюсь, это привлечет к вам внимание и вы наконец отстанете от меня.

– Вы дадите мне пощечину, – ответил незнакомец, возмущенно блеснув глазами, – а я познакомлю вас с законом и с тем, как в нем оценивается публичное оскорбление и рукоприкладство. Я подам на вас в суд и потребую компенсацию за причиненный мне моральный ущерб. И если вы надеетесь, что я не смогу заставить вас раскошелиться, рекомендую проконсультироваться у хорошего адвоката.

Не обращая больше внимания

на растерявшуюся женщину, мужчина направился к вращающейся двери, вышел на улицу и растворился в потоке пешеходов.

Делла Стрит, доверенная секретарша известного адвоката по уголовным делам Перри Мейсона, вошла в его кабинет и сказала:

– Шеф, у тебя есть еще полчаса до появления следующего посетителя. Может быть, ты примешь миссис Сельму Ансон?

Мейсон нахмурился, поднял голову от судебных прецедентов и спросил:

– Что она хочет, Делла?

– Какой-то мужчина постоянно следует за ней, и она хочет узнать, что ей будет, если она при всех даст ему пощечину.

– Сумасбродка? – поинтересовался Мейсон.

Делла Стрит покачала головой:

– Нет, она не из тех, кому мерещатся преследователи на каждом углу. Она очень приятная женщина, хотя, наверное, излишне самостоятельная и несколько резковата в суждениях. Я уверена, что она действительно задумала ударить своего преследователя.

– Сколько ей лет?

– Около пятидесяти.

– Обеспечена?

– У нее туфли за тридцать долларов и сумочка из крокодиловой кожи. Одета неброско, но дорого и со вкусом. Она выглядит образованной женщиной и…

– Толстуха? – перебил Мейсон.

– О нет, великолепная фигура. Она следит за собой. Думаю, ей многое пришлось пережить, и она знает что почем.

– Я приму ее, – сказал Мейсон, – и выслушаю ее рассказ. Ты ведь знаешь, Делла, как часто люди воображают, что их кто-то преследует, и сразу же спешат к адвокату. Не успеешь опомниться, как на голову сваливается неврастеник, от которого потом никак не отделаться.

– Как ты думаешь, за что я получаю жалованье? – с возмущением спросила Делла Стрит. – Я с первого взгляда могу распознать таких людей!

– Хорошо, – усмехнулся Мейсон. – Пригласи миссис Ансон в кабинет, и проверим, насколько ты права на этот раз. У меня совсем мало времени.

Делла Стрит кивнула, отправилась в приемную и вернулась в кабинет вместе с Сельмой Ансон.

– Мистер Мейсон, – сказала секретарша.

Сельма Ансон оценивающе посмотрела на мужественную фигуру адвоката, его густые, волнистые волосы и будто высеченные из гранита черты лица.

– Здравствуйте, мистер Мейсон, – улыбнулась она. – Я выложила вашей секретарше свои проблемы. Кто-то преследует меня, и это не плод моего воображения. Насколько я поняла, у вас назначена деловая встреча через несколько минут? Вы занятой человек. Я отнимаю ваше время и готова заплатить любой разумный гонорар за консультацию.

– Прошу вас, присаживайтесь, миссис Ансон, – сказал Мейсон. – Чего вы хотите от меня?

– Я мирилась с этим человеком, пока у меня хватало сил, – усевшись в большое кожаное кресло, сказала посетительница. – Сегодня утром я завтракала в ресторане отеля. Этот человек уже был там и наблюдал за мной, собираясь выяснить, куда я решу поехать сегодня.

– Что вы сделали?

– Подошла к нему и сказала, что мне надоели его преследования и что если я еще раз увижу его поблизости, то дам ему пощечину и буду это делать каждый раз, когда он окажется рядом со мной.