Дело небрежной нимфы

Гарднер Эрл Стенли

– А труп? – спросил Мейсон. – Обнаружен ли труп?

– Обгорел до неузнаваемости, – сказал Дрейк. – Однако опознан по металлическому ярлычку.

– Осталась ли какая-то надежда, что это была не та женщина? Не могла произойти ошибка?

– Естественно, все это могло иметь место, возможно, это была не Коррин Лансинг, – сказал Дрейк. – Однако именно эта женщина содержалась в лечебнице, и именно ее Минерва, как видно, опознала в день своей смерти.

– И никаких других следов не обнаружено? – спросил Мейсон.

– Нет. Мы ничем не можем подтвердить единственный

факт, который дал бы нам определенный ответ. Ее подобрали на улице Лос-Анджелеса около двух часов ночи. И первый диагноз показал, что она была пьяна. Ее забрали как алкоголичку, но затем перевели в психиатрическое отделение, а уже потом отправили в Лос-Мерритос.

– Это частное заведение?

– Совершенно верно. И вот что произошло дальше. Полиция, естественно, занялась розыском родных. Включили эту женщину и в список без вести пропавших и все такое… Одна особа, разыскивающая свою пропавшую сестру, откликнулась на объявление, так как описание внешности дало надежду, что, может быть, это ее сестра. Особу эту свозили в лечебницу посмотреть на больную, и она сказала, что это не ее сестра. Но, послушав бредовые разговоры женщины, пожалела ее и решила, что станет посылать деньги для особого ухода за нею. Заведующий лечебницей думал, конечно, что пожертвование будет переводиться в виде чека, однако деньги поступали всегда через посыльного, привозившего наличные. При них всегда была записка, в которой говорилось, что благотворительница желает оставаться неизвестной.

– Другими словами, – заключил Мейсон, – теперь уже нет никакой возможности определить, был ли найденный труп телом Коррин Лансинг или нет.

– Совершенно верно.

– Она похоронена? – спросил Мейсон.

Дрейк пожал плечами.

– Она была записана как «неопознанное тело». Ты знаешь, что происходит в таких случаях. Умерших передают в распоряжение штата для научных целей. Их хранят не более тридцати дней.

– А обгоревший труп, что стало с ним? – вспомнил адвокат.

– Как я понимаю, они передаются в распоряжение полицейских административных органов, занимающихся изучением признаков внезапных отравлений, насильственной смерти и тому подобных вещей.

– А как насчет письма в бутылке?

– Если полиция нашла его в письменном столе Олдера, то она, конечно, будет молчать – ни слова, ни намека. А что твоя клиентка?

– Ничего. Пару часов назад я заполнил бланк «Хабеас корпус».

– Шериф считает, что у него имеются улики против нее, Перри. Между прочим, полиция, действуя по распоряжению шерифа, забрала ночного дежурного в отеле «Монаднок» и держит его как важного свидетеля. Но зачем бы он им понадобился, если бы не мог дать показания против Дороти Феннер?

– Будь они прокляты, Пол! – разъярился Мейсон. – Да ведь Дороти находилась у себя в номере, когда было совершено преступление. Ее освободили из тюрьмы, и она прямо поехала к себе домой, в отель, где жила. Я сам довел ее до дверей. Я тебе скажу, зачем шерифу нужен этот клерк: он в состоянии доказать, что Джордж С. Олдер приходил к Дороти Феннер в ее номер в отеле «Монаднок». Но это и все, что они смогут доказать. Дороти

Феннер уверяет меня, что она безвыходно находилась в своей комнате.

– И все-таки, Перри, – заметил Дрейк, – есть, на мой взгляд, что-то странное в том, как они вцепились в этого клерка.

– Именно это я и говорю, Пол! – закивал Мейсон. – Они вцепились в него потому, что хотят доказать, что Джордж Олдер приходил к Дороти Феннер. Мне все об этом известно. Он, как это положено, сунул клерку пять долларов, чтобы тот пропустил его в лифт без предварительного звонка в номер. И что? Ведь это еще ничего не доказывает!

– Ну а шериф, как видно, считает, что доказывает. Они наверняка нацелились на тебя, Перри.

– Ну и пусть, – угрюмо пробормотал Мейсон. – Промахнутся! Нашел ты, Пол, Пита Кадица, как собирался?

– Да. Он настоящий чистильщик пляжа, живет на парусной шлюпке. Тебе интересны его показания?

– Ни в коем случае! Оставь этого малого, Пол. Я не могу обнаружить интерес к нему, не выдав себя. Ведь предполагается, что мне ничего не известно про то письмо. Как ты думаешь, Пол, убийца Олдера не мог его взять?

– Об этом мне ничего не известно, Перри. Все, что я понял, – это то, что полиция работает рука об руку с шерифом и все они чувствуют себя очень уверенно.

Мейсон нахмурился.

– Черт побери, Пол, они должны идти по ложному следу. Ты нашел Кармен Монтеррей?

– Она служит в мексиканском ресторане в качестве дамы, занимающей гостей, и одновременно штатной гадалки. Сегодня вечером она там будет, но где она пребывала весь сегодняшний день, никто, как видно, не знает. Мои ребята следят за этим местечком. Тебе нужны оттуда какие-нибудь особые сведения, Перри?

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Мы с Деллой собираемся пойти туда сегодня пообедать и разузнать кое-что о нашей судьбе.

– Надеюсь, вам повезет, – усмехнулся Дрейк. – Спроси у нее, Перри, что действительно есть у властей против твоей клиентки. Уверен, что они воображают, будто главный козырь у них в руках.

– Пусть пойдут с него, а мы его попробуем побить! – оптимистически заявил Мейсон.

Глава 13

Толстый мексиканец в сомбреро, с перекинутым через плечо плащом, улыбаясь заученно-добродушной улыбкой, играл на гитаре.

Он сидел перед входом в ресторан, куда вели несколько ступенек, спускавшихся в полуподвальное помещение, и улыбка на его лице давно превратилась в привычную судорогу усталых мышц, маску.

Мейсон под руку с Деллой Стрит, стараясь произвести впечатление развлекающейся парочки, на мгновение задержались перед рестораном. Потом они сошли по ступенькам в тускло освещенный зал, где все изображало стилизованный мексиканский быт.

Столы, покрытые клетчатыми красно-белыми скатертями, были расставлены вокруг танцевальной площадки размером не более пятнадцати квадратных футов.

На одном ее конце стоял микрофон, и четверо мужчин в плащах и сомбреро играли для пяти или шести танцующих пар. Из трех дюжин столиков была едва ли занята половина.