Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача
Шрифт:
— Почему? — спросил судья Иган.
— Об этом, как я уже заявил, я не хочу говорить при присяжных, дабы ни одна из сторон не оказалась поставленной в неловкое положение.
— Но нельзя же бесконечно гонять присяжных туда-сюда! — возразил судья. — Они оставили дела и жертвуют своим временем ради свершения правосудия, и это просто неуважение!
— Суд хочет, чтобы я сделал заявление в присутствии присяжных? — осведомился Фритч, и в его глазах появился зловещий огонек.
— Нет-нет, — сказал судья Иган. — Суд просит присяжных покинуть зал на десять минут и приносит
Подождав, пока присяжные покинут зал, судья Иган обратился к Фритчу:
— Мы вас слушаем, господин помощник прокурора.
— Прежде всего я хочу заметить, что располагаю доказательствами того, о чем собираюсь сообщить суду.
— Изложите суть дела, — попросил судья.
— Я хочу довести до сведения суда, что в ходе расследования мисс Инес Кейлор подверглась форменной травле, в которой участвовали не только частные сыщики, нанятые защитой для ведения слежки за свидетельницей, но и сам мистер Перри Мейсон, который, действуя под видом простого посетителя принадлежащего Марте Лавине ночного клуба, нанял хостессу Кейлор провести с собой вечер и пытался оказывать на нее давление.
— А что здесь противозаконного? — вставил адвокат. — Вход в ночные клубы открыт для всех желающих.
— Мистер Мейсон, дайте возможность мистеру Фритчу сделать свое заявление, — сказал судья Иган. — Вам предоставят слово чуть позже.
— Как я уже сказал, в отношении Инес Кейлор была устроена травля, — вновь заговорил Фритч. — В субботу вечером ей была доставлена повестка, что повергло ее в состояние сильной депрессии. Сразу же после этого в квартиру девушки пробовала ворваться, требуя объяснений, родственница подсудимого. В результате доведенная до отчаяния Инес Кейлор предприняла попытку покончить с собой, приняв смертельную дозу снотворного. Сейчас ее самочувствие постепенно приходит в норму, однако, по мнению ее врача, девушка еще слишком слаба, чтобы быть вызванной для дачи свидетельских показаний.
— У вас есть письменное врачебное свидетельство? — спросил судья Иган.
— Да, сэр.
— Кем оно выдано?
— Доктором Дойлом.
— Но ведь первую помощь Кейлор оказал доктор Хановер, не так ли? — заметил Мейсон.
— Совершенно верно, — сказал Фритч, — но родственники предпочли заменить его ее постоянным врачом, Генри Л. Дойлом.
— Доктор Дойл лечил Кейлор когда-либо раньше? — спросил адвокат.
— Не имею понятия, — раздраженно ответил Фритч. — Я не провожу время в беседах с хостессами ночных клубов. У меня хватает других дел.
— Это уж точно! — проговорил Мейсон.
— Сторонам прекратить пикировку, — потребовал судья Иган. — Кстати, что там насчет доктора Хановера? Откуда он взялся?
— Доктор Хановер был вызван в квартиру Кейлор по телефону кем-то, чей голос он не сумел или не пожелал узнать. Он оказал девушке первую врачебную помощь и доставил ее в больницу. Кейлор никогда его прежде не видела и, естественно,
— Значит, она уже видела доктора Дойла прежде? — спросил Мейсон.
— Я повторяю вам, что не знаю этого, — отрезал Фритч.
— Однако вы же знаете, что она не видела прежде доктора Хановера. Почему бы вам не располагать информацией насчет доктора Дойла?
Фритч промолчал.
— Я утверждаю, — продолжал Мейсон, — что отстранение доктора Хановера и замена его Дойлом были проделаны исключительно с той целью, чтобы доктор Дойл засвидетельствовал, что Инес Кейлор в настоящее время не может быть вызвана в суд для дачи показаний.
— Ваше утверждение ошибочно! — с достоинством произнес Гарри Фритч.
— Кстати, могу я поинтересоваться, кто оплачивает лечение Кейлор? Случайно, не миссис Лавина? — спросил Мейсон.
— Я совершенно не в курсе того, кто платит доктору Дойлу. Я могу лишь повторить, что у меня есть его письменное заключение, в котором сказано, что в настоящее время вызов Инес Кейлор в суд крайне нежелателен, так как это может весьма неблагоприятно отразиться на состоянии ее здоровья. В точности то же самое я услышал от доктора Дойла сегодня утром, когда разговаривал с ним по телефону. Нервы мисс Кейлор еще не пришли в норму, и ее желательно оберегать от стрессов.
— Конечно, забота о здоровье мисс Кейлор — вещь похвальная, — сказал судья Иган, — однако, мне кажется, что она была бы вполне способна прийти сюда и ответить на некоторые вопросы. Если бы каждый свидетель, сославшись на то, что дача показаний ляжет тяжким бременем на его нервную систему, мог отказаться от явки в суд, то на судебных процессах свидетелей бы просто не осталось, тем более что приход в суд уже сам по себе процедура для многих не из приятных. Впрочем, в субботу эта женщина приняла смертельную дозу снотворного и… Мистер Фритч, когда Инес Кейлор пришла в сознание?
— Не знаю, ваша честь.
— А когда она отстранила доктора Хановера и заменила его доктором Дойлом?
— Не знаю.
— Это было в субботу?
— Ваша честь, я, право, затрудняюсь ответить.
— Что ж, мне кажется, в собранной вами информации многовато пробелов, и их необходимо восполнить. Очевидно одно: хотя свидетельнице была вручена повестка, свидетельницы здесь нет. Эти бесконечные задержки начинают действовать на нервы. Суд предлагает защите вызвать своего следующего свидетеля.
— Но у защиты, за исключением самого подсудимого, других свидетелей нет, — сказал Мейсон, — и, прежде чем вызвать его, защита хотела бы услышать показания Инес Кейлор. Защита полагает, что имеет на это полное право.
Судья Иган нахмурился:
— Очень досадно. Суды и так перегружены, присяжным дорог каждый час, а здесь мы вдруг сталкиваемся с ситуацией, когда приходится откладывать заседание просто на основании заключения какого-то врача. Суд объявляет десятиминутный перерыв, во время которого я попытаюсь связаться с доктором Дойлом по телефону. Или здесь будет он сам, или здесь будет свидетельница. Мистер Мейсон, это вы высказали предположение, что его счета оплачивает Марта Лавина?