Дело о бархатных коготках
Шрифт:
– Вы думаете, что это удастся? – спросил Мейсон.
– Надеюсь. Номер не спилен.
– Да, я видел, как ваши люди его записывали. «Кольт», калибр восемь, правда?
– Верно, – ответил Хоффман.
На минуту наступила тишина. Полицейский молча курил, Мейсон сидел неподвижно, в позе человека, который либо абсолютно свободен, либо боится сделать малейшее движение, чтобы не выдать себя. Один или два раза Билл Хоффман поднял свой внимательный взгляд на Мейсона.
– Во всем этом деле есть что-то странное, мистер
– Это уже ваши проблемы, господин сержант. Я обычно встречаюсь с убийствами гораздо позже, когда полиция закончит следствие. Для меня найти труп и наблюдать следствие в самом начале – дело новое и неосвоенное.
Хоффман посмотрел на собеседника и усмехнулся:
– Да, это довольно необычный случай, когда адвокат оказывается на месте преступления раньше полиции, правда?
– Действительно, – дипломатично признался Мейсон. – Я думаю, что могу согласиться на это определение – «необычный случай».
Хоффман минуту курил молча.
– Вы нашли уже этого племянника? – спросил Мейсон.
– Еще нет. Мы проверяли в местах, где он обычно бывает. Мы знаем, что вечером он был с одной красоткой в ночном заведении. Мы без труда нашли ее. Она утверждает, что он расстался с ней до полуночи. По ее словам, она видела Карла Гриффина в последний раз около половины двенадцатого.
Вдруг у подъезда раздался шум машины. Дождь уже прекратился, среди туч появился месяц. Сквозь шум мотора машины раздавался мерный грохот – стук-стук-стук. Машина остановилась, и послышался резкий звук клаксона.
– Что это такое, черт возьми? – сказал Хоффман, медленно поднимаясь с места.
Мейсон наклонил голову, прислушиваясь.
– Звучит так, словно кто-то приехал со спущенной шиной, – сказал адвокат.
Билл Хоффман двинулся к выходу, Перри Мейсон не замедлил последовать за ним. Сержант открыл дверь на крыльцо. У подъезда стояли четыре или пять полицейских машин. Автомобиль, который только что подъехал, остановился с наружной стороны машин, стоявших полукругом. Это была открытая спортивная двухместная машина с поднятыми боковыми стеклами. Человек за рулем сидел, повернувшись в сторону дома. Сквозь боковые стекла видно было белое пятно лица и руку на трубке сигнала, из которого извлекался непрерывный оглушающий рев.
Когда сержант Хоффман вышел на освещенное крыльцо, звук клаксона тотчас же прекратился. Дверца машины открылась, и пьяный голос пробормотал:
– У м-меня с-спустила шина, Дильи. М-мне самому не справиться. Не м-могу нагнуться. Ч-чувствую себя не очень. Иди отремонтируй, с-смени колесо.
– Это, наверное, племянник, Карл Гриффин, – нехотя бросил Мейсон. – Послушаем, что он сможет сказать.
– Если судить по его голосу, то немного, – буркнул в ответ Хоффман.
Они оба двинулись в сторону машины. Молодой человек выкарабкался из машины, неуверенно
– С-спустила ш-шина. Н-нужен Дильи. Т-ты не Дильи. Вас двое. Н-ни один из вас не Дильи. К-кто вы, черт побери? Что ищете здесь в такое время? Это время не для визитов.
Билл Хоффман сделал шаг в его сторону.
– Вы пьяны, – сказал он.
Молодой человек глянул на него и заметил раздраженно:
– К-конечно, пьян. Ч-что вы себе воображаете? З-зачем я выходил из дома? Ясно, ч-что пьян.
– Вы Карл Гриффин? – спросил терпеливо Хоффман.
– Ясно, ч-что Карл Гриффин.
– Тогда возьмите себя в руки. Ваш дядя убит.
На минуту наступила тишина. Молодой человек, все еще держась за машину, качнул раз головой, как будто пытаясь разогнать чад, окутывающий его мозг. Когда он заговорил, его голос звучал уже трезвее.
– Что вы сказали?
– Ваш дядя, потому что, кажется, Джордж Белтер был вашим дядей, убит час или полтора тому назад, – повторил сержант.
Молодой человек, от которого на расстоянии пахло алкоголем, сделал два или три глубоких вздоха, пытаясь как-то встряхнуться.
– Вы п-пьяны? – спросил Карл.
Сержант Хоффман усмехнулся.
– Нет, Гриффин, мы не пьяны, – терпеливо объяснил полицейский. – Это вы пьяны. Это вы весь вечер шлялись по каким-то злачным заведениям. Лучше войдите в дом и постарайтесь прийти в себя.
– Вы сказали, что он убит? – спросил молодой человек.
– Да, я сказал, что он убит, – подтвердил сержант.
Молодой человек неуверенно двинулся к дому. Спина у него была неестественно выпрямлена, плечи отброшены назад.
– Если так, – заявил Карл Гриффин, ни к кому не обращаясь, – то убила его эта сука.
– Какая сука? – быстро спросил сержант.
– Эта проститутка с невинной мордочкой. – Карл с трудом повернул к сержанту голову. – Его жена.
Хоффман взял его под руку и обратился к Мейсону:
– Мейсон, будьте так добры, выключите двигатель и погасите фары.
Карл Гриффин остановился и неуверенно повернулся назад.
– И с-смени ш-шину, – сказал он. – П-правую п-переднюю. Я ехал н-несколько миль на ободе. Н-нужно сменить.
Мейсон выключил мотор и фары, захлопнул дверцы, после чего быстро двинулся вперед за Хоффманом и молодым человеком, повисшим на руке полицейского. Он успел еще открыть перед ним входную дверь.
При свете в прихожей Карл Гриффин оказался довольно красивым молодым человеком, несмотря на раскрасневшееся от алкоголя лицо, отмеченное разгульной жизнью. Глаза у него были опухшие и налитые кровью, но осанка была врожденная, выражающая достоинство и воспитание светского человека, умеющего приспособиться к любой ситуации.