Дело о фальшивой картине

Кузнецова Наталия Александровна

— У нас на последнем уроке изложение было, а он со справкой, его отпустили.

— Значит, он дома, — успокоилась Лешка.

Так оно и было. Ромка возлежал на ее диване, сжимая в левой руке телефонную трубку.

— Мне снова крупно повезло! — захлебываясь от восторга, вещал он, как Лешка поняла, Венечке. — Потерпел немножко, когда мне швы в травмпункте накладывали, зато теперь писать не могу, значит, от всяких там контрольных, изложений

и сочинений надолго освобожден. И уроки письменные могу не делать. Когда еще такое счастье выпадет? Экзамены? Да что мне экзамены! Подумаешь, к ним я только так подготовлюсь. Теперь-то у меня навалом свободного времени. А Лешка мне не верила, что я из любой ситуации вывернусь, — подколол он вошедшую в комнату сестру. — Жаль, что я у нее ничего не выспорил.

Поговорив с Венечкой и продолжая лучиться от счастья, Ромка переключил внимание на Славку. Его прямо-таки распирало желание похвастаться тем, как он вчера рисковал жизнью. Причем в Ромкиной интерпретации злая преступница сама кинулась на него с ножом, и только благодаря своей необыкновенной изворотливости и проницательности он избежал гибели.

— Значит, это она пожар в галерее учинила? — уточнил Славка.

— Ага. Но Павел Петрович выяснил, что она не предполагала таких последствий, а хотела лишь отвлечь на время внимание Игоря, чтобы подменить картину своей копией. Для этого за горшок с цветком, в самый угол, она поставила бутылочку с бензином, а под нее — маленькую свечку, чтобы пластик расплавился и бензин загорелся не сразу, а после того, как она спрячется в своей подсобке. Так оно и случилось, только пламя вмиг занялось и побежало по стенкам. Конечно, нормальный человек так бы не поступил, с психикой у нее, видать, нелады. Увидев, что она натворила, тетя Таня сначала решила убежать, забыв о всяких картинах, но потом пришла в себя и даже помогала Игорю тушить пожар до приезда пожарников. В суматохе никто не заметил, как Катька нырнула в ее подсобку.

— А про веб-камеру твою она откуда узнала?

— На полу кусочки пластмассы заметила. Я-то думал, подметет старая клюшка пол и ни о чем таком не подумает.

— А она, выходит, и на компьютере работать умеет.

— Этого я не знаю. Может быть, да, а может быть, и нет. Как она с ним расправилась, большого ума не надо.

— А сейчас она где?

— В больнице, где ж еще. Софья очень просила Павла Петровича не возбуждать против нее уголовного дела. Все-таки это мать ее подруги. А Оксана здесь ни при чем. О том, что миллиардер приобрел Софьину картину, Оксана узнала раньше, чем информация об этом попала в Интернет, позвонила своей матери и попросила ее сказать об этом Софье. Ну, а та сообщением дочери совсем по-другому воспользовалась

и Оксану в свои козни не посвятила.

— А зачем она еще и на Арбате картины продавала? — задал очередной вопрос Славка.

— Из-за денег. А чужое имя на всякий случай присвоила. Никто б ни о чем и не догадался, если б не я, — с гордостью заявил Ромка. — Но Лешка, впрочем, тоже молодец.

А его сестра включила компьютер, чтобы в очередном письме Артему рассказать об их вчерашних подвигах, и на глаза ей попался один из его предыдущих ответов.

— Если бы Артем был с нами, он бы еще раньше тетю Таню раскусил, — заявила она, — Видите, он давно нам написал, что преступник — это человек, так или иначе связанный с галереей, но который остается вне всяких подозрений.

Ромка насупился.

— Вот пусть приезжает и раскусывает, кого хочет, а то хорошо ему на расстоянии рассуждать. На нее никто и подумать не мог. Помнишь, когда мы к ней первый раз приехали и она нас к себе домой не пустила, то решили, что она бедно живет и стесняется этого. А она, скорее всего, испугалась, что если мы к ней зайдем, то по обстановке догадаемся, что никакая она не бедная и не уборщица. Ничего не скажешь, здорово она притворялась убогой, неграмотной старухой, ничего не смыслящей в искусстве. Да еще и под косынкой шрам свой скрывала.

— Вот именно. Уборщицы — самые незаметные люди, и ты должен был об этом помнить, — возразила Лешка, вступаясь за Артема. — И еще ты сам обратил внимание на то, как умело она один раз свернула холст, но не придал этому никакого значения. Славка прервал их спор.

— Вот что делают жадность и зависть, — задумчиво проговорил он.

— Ты прав, — согласился с ним Ромка. — Мне тоже сказали, что я недостаточно хорошо рисую, но я же из-за этого не стал воровать и подменять чужие картины.

Он поднялся с Лешкиного дивана, левой здоровой рукой извлек из-под него свой "Красный круг".

— Разверни-ка, — попросил он друга и, заново любуясь своим произведением, произнес: — Недооценили меня все-таки как художника. Но не зря я такую красоту рисовал. Теперь подрамник с рамой куплю, картину на стенку повешу, и мы всегда будем помнить об этой истории. А еще я Андрею обо всем расскажу, он напишет статью на криминальную тему о подмене картин, а если ему понадобится моя фотография, то я поставлю перед ним одно условие. Знаете, какое? — Как великий актер на сцене, Ромка сделал многозначительную паузу, а потом сказал: — Я попрошу его заснять меня, как Катьку, с картиной, только с моей собственной. Заслужил я хоть капельку славы?

— Конечно, заслужил, — хором ответили Лешка со Славкой.