Дело о фамильном проклятии
Шрифт:
Вскоре Лафар вернулся с другим рыцарем. Тот был так же высок и статен, примерно одного с ним возраста, но обладал белокурыми с лёгкой рыжинкой кудрями, его черты были резкими, но именно благодаря им он наверно пользовался вниманием дам. Впрочем, в Лорме таковых было немного, и им явно было не до его прекрасных голубых глаз, осенённых длинными ресницами.
Он был без доспехов, в стёганной куртке серого цвета, подпоясанной широким суконным кушаком. Представ перед графом, он не смел и взгляда поднять на него, просто молча рухнул на колени и опустил голову, всем своим видом выражая раскаяние, мольбу и готовность принять любое решение своего сеньора.
— Ну, де Олонд, что случилось? — спросил Марк, придав своему голосу больше строгости. — Я знаю вас, как опытного и дисциплинированного воина, и вдруг такой позорный поступок!
— Я виноват, — выдохнул молодой человек, склонившись ещё ниже. — И мне так стыдно, ваше сиятельство, что я не решился бы предстать перед вами, если б не отчаянные обстоятельства!
— Поднимайтесь и объясните, в чём дело.
Де
— Я расскажу вам всё с самого начала и без утайки, мой сеньор, — он, наконец, взглянул на Марка и тот заметил, что его глаза воспалены и очень печальны. — Я пребываю в смятении и отчаянии и не знаю, что ждёт меня и мою семью в будущем. Это страшное проклятие, которое нависло над нами, оно угрожает самому существованию славного рода де Олондов, и я не вижу ни одной возможности предотвратить грядущие беды, могу только постараться утешить в скорби моего несчастного отца и проститься с умирающим другом.
— Переходите к делу, — проворчал управляющий.
— Хорошо, господин де Невиль. Поверьте мне, я ничуть не сомневаюсь в вашем праве наказывать меня и справедливости этого наказания, но мне, правда, нужно хотя бы на несколько дней съездить домой, — он перевёл взгляд на Марка. — Это всё наше родовое проклятие, господин граф. Я — единственный сын барона де Олонда. Мой отец — храбрый воин, верный вассал его сиятельства маркиза де Лианкура, участвовавший с ним в нескольких военных компаниях. Наши владения находятся дальше на юге и граничат с Рошамбо. Его сиятельство в награду за верную службу передал моему отцу в аренду виноградники и пахотные земли, к тому же у нас есть медный рудник, который ещё недавно приносил немалую прибыль. Но полгода назад всё изменилось. Чтоб понять, что случилось, нужно знать историю нашей семьи. Де Олонды — род столь же древний, как де Грамоны и де Жуайезы, но не столь богатый, потому что предпочитали служить, а не заниматься коммерцией. Известно, что мои предки служили ещё Анри Золотое Копьё, а один из них даже был оруженосцем короля Генриха. Собственно с того самого де Олонда и начались наши несчастья. Его звали Ренод, он был отважным рыцарем, но именно он привёз с собой из похода это проклятие. Уж не знаю, какой страшный грех он совершил, но, вернувшись, он вскоре заболел и после года мучений умер. Его сын, унаследовавший баронскую корону, тоже прожил недолго, его настиг тот же недуг. К счастью, он успел обзавестись сыновьями, и ему было кому оставить земли и титул. Но и его наследники умирали один за другим от неведомой болезни, прожив год или чуть больше. Тогда и стало ясно, что это проклятие, потому что молодые и сильные мужчины заболевали вскоре после принятия наследства, в то время как никто больше в замке не болел. Это продолжалось какое-то время, и, наверно, наш род бы и вовсе угас, пока один из моих предков Лазар де Олонд не нашёл средство остановить эту напасть. Он отыскал в Магдебурге какого-то книжника, который велел ему построить на границах владений семь башен из камня, на которых каменотёсы вырезали по его эскизам охранные знаки. Книжник провёл сложный ритуал и велел ни в коем случае не сносить эти башни. Он сказал, что своими заклинаниями изгнал из владений Олондов проклятие, но оно постарается вернуться, и только сторожевые башни могут его остановить. И, действительно, Лазар де Олонд прожил в своё удовольствие почти до пятидесяти лет и умер не от той ужасной болезни, а от обжорства, которым страдал всю жизнь. Его сын был в это время в военном походе и, вернувшись, вступил во владение, а после прожил долгую и сравнительно счастливую жизнь. Так и было до недавнего времени. Наша семья не могла похвастаться особым богатством, но мы никогда не бедствовали, а то проклятие так и осталось лишь мрачной родовой легендой, которую рассказывали детям лишь для того, чтоб они не забывали ухаживать за старинными сторожевыми башнями на границах наших владений.
Он тяжко вздохнул и снова посмотрел на Лафара, который выглядел столь же удручённым, как и он.
— Я тоже услышал в детстве эту историю, — продолжил Дамьен, — и она потрясла моё детское воображение, но со временем я свыкся с ней, потому что всё это осталось в далёком прошлом. Я был вполне счастлив. Моя матушка умерла рано, но у меня был заботливый отец и младшая сестра. Потом отец женился снова, и мачеха была очень добра к нам с сестрой. К тому же я сдружился с сыном нашего соседа барона де Лафара. Мы с Андре познакомились в раннем детстве и с тех пор почти не расставались. Он всегда восхищал меня своим военным талантом и благородством, потому я, не раздумывая, последовал за ним, когда он отправился в Сен-Марко, чтоб вступить в войско короля Ричарда. А вернувшись, мы с радостью узнали, что моя сестра Жаклин уже выросла, стала очаровательной девушкой и невестой одного из рыцарей отца Жильбера де Руже. Свадьба была назначена вскоре. Мы с Андре вернулись в Лорм, а вскоре получили из Олонда известия, и это было вовсе не приглашение на свадьбу. Отец написал мне, что во время ночной грозы молния ударила в одну из сторожевых башен, а уже на следующий день пропала моя сестра. Она исчезла, как будто её и не было! Её искали три дня, но так и не нашли. Жаклин была любимицей отца, он души в ней не чаял, исполнял все её капризы, и пережить эту утрату ему было нелегко. У него случился удар, и из крепкого рыцаря он превратился почти в калеку. Потом слёг Жильбер, как говорят, он заболел от тоски по невесте, и никакие лекари так и не смогли его исцелить. Наши
Он с отчаянием взглянул на Марка, а тот перевёл вопросительный взгляд на де Невиля. Тот пожал плечами.
— Я не знал об этих прискорбных обстоятельствах, потому и возражал. Теперь же я оставляю решение полностью на усмотрение вашего сиятельства.
— А что, ваш медный рудник приносил раньше хорошую прибыль? — неожиданно подал голос Джин Хо.
— Добыча была богатой, — кивнул де Олонд, немного растерявшись от этого неожиданного вопроса. — Рудник вовсе не истощён, но сейчас там почти не осталось рабочих. Отцу нечем платить им, и они ушли в Рошамбо, потому что на королевских рудниках у них хорошие и стабильные заработки.
— Я это к тому, Марк, — сладким голосом пропел Джин Хо, — что вчера ты обмолвился, что помимо выплавки серебра, хочешь заняться и бронзой, а для этого нужна медь, которую куда выгоднее добывать самому, нежели покупать у соседей. И если этот рудник, действительно, неплох, так, может, ты дашь несчастному барону де Олонду хорошую цену? Ты не обеднеешь и приобретёшь то, что тебе нужно, а он расплатится с твоим дедом по податям, закупит хорошее зерно, и его крестьяне не будут голодать.
Марк бросил на него подозрительный взгляд.
— С чего бы это ты так озаботился моими коммерческими делами и благоденствием вилланов барона де Олонда?
— Этот парень разжалобил меня. Проклятие — это так печально! И девушка пропала… С её смертью, похоже, уже все смирились, но, может, она ещё жива, просто находится в неволе. Она хорошенькая, де Олонд? Вот! Какой-то злодей её похитил и…
— Какое тебе дело до этого?
— Я не терплю, когда обижают хорошеньких девушек! Давай так! Мы поедем с ними! Ты осмотришь рудник и решишь, будешь его покупать или нет, а я тем временем поищу девицу. Это меня развлечёт. Ну, Марк! Я здесь загибаюсь от скуки, а там так интересно!
— Прекрати! — остановил его Марк и кивнул изумлённым рыцарям. — Можете ехать. У вас десять дней, — и отмахнувшись от их бурного выражения признательности, снова склонился над бумагами.
Рыцари удалились, а следом ушёл и управляющий замком, но на его место тут же уселся лис, буравя Марка взглядом.
— Ну, Марк, — снова заныл он, — ну, пожалуйста! Давай съездим и посмотрим, что там к чему. Это выглядит так заманчиво! Неужели ты не хочешь посмотреть на замок, где действует проклятие, и не хочешь знать, почему оно на сей раз обрушилось не на барона, а на его дочь? И никто не заболел, кроме этого глупого влюблённого жениха! Это же так интригует! А вдруг ты разберёшься, что там случилось, и всех спасёшь? И купишь к тому же рудник. Эти мошенники уже сбили цену. Если ты дашь немного больше, то сделка твоя! Ну, Марк!
— Мне не нравится эта идея, — проворчал тот, поднимая голову. — Я не хочу лезть в чужие дела. К тому же проклятие… Это может быть опасно. Хотя, если честно, я не верю в эту чертовщину!
— Сказал парень, который дружит с демоном! — обиженно фыркнул лис. — Тогда и сиди здесь, зарывшись в свои бумаги! А я ухожу! Я пойду гулять в лес, а надоест бегать за зайцами… впрочем, мне уже надоело! Я пойду в какую-нибудь деревню и устрою там куриный террор. Разорю все курятники, сожру всех кур, а которых не сожру, тех задавлю. А потом забегу в город и кого-нибудь съем. Кого-нибудь очень плохого и при этом вкусного… Ну, Марк!
— Ладно, — нехотя сдался тот. — Мне надоели эти расчётные книги и отчёты с рудников. Мне тоже скучно, и я готов ненадолго прерваться. К тому же у меня нет никакого желания разбираться с жалобами крестьян на разорение курятников и с трупами без печени. Иди, собирайся, поедем налегке верхом. С собой возьмём оруженосцев. Думаю, что шестерых вооружённых всадников вполне достаточно для такого путешествия.
— Уже иду! — радостно улыбнулся Джин Хо и умчался в дом.
— Я очень рад, что вы поедете с нами, ваше сиятельство! — воскликнул Дамьен де Олонд, явившись к графу вместе со своим другом Лафаром. Он уже был облачён в кольчугу и на плечах у него лежал тёплый войлочный плащ. Однако вместо радости, в его голосе сквозила тревога. — Но я молю вас позволить нам выехать немедленно. Олонд не так далеко, мы успеем добраться до темноты. Если же мы будем ждать следующего утра, то только потеряем время, которое нам дорого.